Когда мы только начали жить в спортивном лагере на Окинаве, случилось вот что.
Ко мне в лагерь пришла моя бабушка — самая сильная сиро в моей семье. Она сказала мне:
— Наконец-то ты приехал домой! Навести могилу своего прадеда. Потом делай то, что ты считаешь нужным. Теперь тебе не надо волноваться. Просто, когда людям понадобиться твоя сила, покорно дай ее им. Время от времени приезжай домой и навещай могилу прадеда, позволь ему увидеть твою улыбку. Вот что ты должен сделать.
Мне было сложно понять эти слова. Я не верил в сверхъестественное, так о чем же она говорила? Там было еще кое-что. Что-то насчет возвращения моих душ…
Она сказала, что я все время встречался со смертью только потому, что не заботился о своих душах. У человека много душ, и когда он теряет их все, он умирает. В любом случае, когда с тобой случается шок, ты, сам того не понимая, теряешь душу и оставляешь ее там, где это случилось. Так сказала мне моя бабушка.
Когда мне было семь лет, я тонул в море Янбару. Она сказала, что так как, без сомнения, я оставил одну из своих душ там, теперь я должен ее вернуть.
Я в первый раз услышал о том, что можно потерять душу. Мне хотелось сказать: «Да сколько уже лет прошло с тех пор! Заканчивай быстрее».
Все эти церемонии и ритуалы ничего не значили для меня. «Как это я должен вернуть свою душу?» — думал я.
Я всегда отрицал волшебство, колдовство и тому подобное. Не могу сказать, что теперь я во все это верю. Я просто больше это не отрицаю. Я понял, что если разобраться в том, что говорили моя бабушка, мой прадедушка и старшие члены моей семьи, в их словах определено есть какой-то смысл.
То, что я пережил в детстве, не оставило мне приятных воспоминаний. Мои способности заставляли меня страдать. Поэтому вышло так, что часть меня отвергла их.
Тем не менее, в этом окинавском спортивном лагере, будучи одним из потомков своей семьи, я принял свою культуру.
Я думаю, что именно поэтому я смог, наконец, встретиться взглядом со своим отражением. Моя улыбка в зеркале стала счастливой. До этого я не хотел себя видеть, но теперь я сумел это сделать. Наверное, я принял себя таким, какой я есть.
С тех пор ежегодно, навещая могилу прадеда, я возвращаюсь на Окинаву и показываюсь своей семье.
Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что с тех самых пор, как я уехал в Токио, чтобы я ни делал, я все время ограничивал себя и терпеливо все переносил. Я убедил себя в том, что я должен так поступать.
Но когда я приехал на Окинаву, бабушка сказала мне:
— Мы звали тебя, и ты вернулся домой. Теперь начни все заново.
Когда я это услышал, мое сердце снова наполнилось радостью.
Теперь я наконец-то мог бороться. Казалось, что у меня гора свалилась с плеч. Мне больше по душе давать отпор и двигаться вперед, нежели полностью подавлять себя под влиянием обстоятельств.
Тогда я решил стать лидером своей группы, бороться и не сворачивать с пути своей сольной карьеры.
Глава 3.4. Последний калейдоскоп
К тому времени мы жили в пансионате на Окинаве уже 3 месяца.
В трех-четырех минутах езды от пансионата был пляж. С него открывался вид на остров. Обычно туда добирались на лодке, но я начал думать, смогу ли я добраться до него вплавь.
Так как в детстве я чуть не утонул, океан внушал мне ужас. Но это не значит, что я не плавал. В пансионате мне пришло в голову, что я должен победить свой страх океана.
Я проплывал половину пути до острова и возвращался. Я делал это каждый день, и однажды сказал себе: «Сегодня я обязательно доплыву до самого острова!»
Мы пошли купаться с нашим клавишником.
В тот день прилив был выше, чем обычно, и волнение на море было сильнее.
Когда я оглянулся назад, его уже не было видно. Мы разделились.
Обогнал ли он меня? Вернулся ли назад? Доплыл ли до острова и повернул обратно?
Я какое-то время мучительно размышлял об этом, держась на волнах, но потом продолжил плыть острову, так как мы с ним договорились встретиться там.
Я с большим трудом добрался до острова. Клавишника там не было. Некоторое время я искал его, но так и не нашел. Всю дорогу я думал, что он, должно быть, развернулся и поплыл обратно, но внезапно мной овладело беспокойство: что с ним?
Я тут же отправился назад.
Обратный путь оказался очень трудным. Волны усилились, и я понял, что скоро меня унесет в открытое море. Я сопротивлялся изо всех сил, но волны поглотили меня.
«Я умираю», — подумал я.
У меня в голове начал свое вращение калейдоскоп. Осколки и обрывки воспоминаний, с детства до настоящего момента, всплывали один за другим. Вместе с ними проступали лица взрослых: друзей, поклонников, которые поддерживали меня, моей группы, моей семьи…
«Простите, простите меня за то, что я умер вот так…» — извинился я перед ними всеми.
Перестав сопротивляться, я начал терять сознание, и… неожиданно калейдоскоп остановился.
«Все, что было раньше… когда это произошло?»
Когда я осознал свою смерть, неожиданно в моем сознании всплыла мысль о сексе.
За три месяца, которые мы провели на Окинаве, секса у меня не было. Все это время я занимался тренировками и писал песни. У меня не было связи с женщиной.
«Неужели я могу умереть вот так?»
Инстинкт внутри меня шептал: «Ты умрешь не раньше, чем сделаешь это».
В это момент мое сознание очистилось и, как во сне, я начал плыть. Я даже не знал, где верх, где низ, но продолжал плыть. Когда я достиг поверхности океана, меня стошнило всей соленой водой, которой я наглотался. Таким образом, я снова пришел в чувство.
«Я должен спасти его!» — уже забыв о том, что сам чуть не утонул, я думал только о парне, с которым мы разминулись.
Я вернулся на берег, и к тому времени, когда я туда добрался, солнце уже начало садится. Судя по тому, что мы отправились на остров в полдень, я понял, что нас носило в океане довольно долго. Истощив все свои силы, я чувствовал себя выдохшимся, но, несмотря на это, я побежал. Мне пришлось долго бежать, пока я не достиг того места, откуда мы начали.
В конце концов, я вернулся к начальной точке нашего пути, но клавишника там не было. Я начал думать о том, чтобы организовать спасательную экспедицию.
Пока я раздумывал, он появился сам. Это произошло спустя час после того, как я выбрался на берег.
Он так и не добрался до острова, а повернул обратно на середине пути, и его затянуло под воду. Волны сносили его в сторону танкера, который виднелся вдалеке, и как он ни греб, он не мог сопротивляться им. Его вынесло на берег километрах в трех от того места, с которого мы начали, и ему понадобилось много времени, чтобы вернуться.
В любом случае, мы оба были рады, что спаслись. Другие члены группы сказали нам: «Вы вели себя глупо!», «Слава Богу, вы вернулись!» и «Нельзя быть такими неосторожными!».
Этим вечером мы вдвоем переосмысливали дневные впечатления и смотрели «Титаник».
Сцена, в которой ДиКаприо тонул в ледяной воде океана, идеально соответствовала тому, что я пережил.
В этот момент я впервые почувствовал настоящий страх. Начиная со следующего дня, я больше не
