голову, зевнул и снова прикрыл глаза. Дик сидел на камне и ждал, с тоской глядя на козлов. Козлы мирно стояли у забора и задумчиво смотрели на Дика большими, топазовыми глазами.
Когда дверь хаблы распахнулась, день почти совсем погас, но оставшегося света еще хватало, чтоб рассмотреть сверкающие зубы и глаза бакранских старейшин. Бакна схватил за плечо подвернувшегося под руку парня и проревел какой-то приказ, парень нелепо тряхнул головой, словно боднулся, и опрометью бросился вон.
Дик схватил Марьяна за рукав.
– Что он сказал?
– Рехнулся, – сплюнул таможенник, – не иначе. Кричит, чтоб ему за ночь споймали лису, вернее, лиса. Иначе, говорит, к козлиной матери всех потопчет.
1
– Отвратительное зрелище, – заметил Рокэ Алва, разглядывая отчаянно клацающее зубами голохвостое четвероногое. – Я бы даже сказал, непристойное!
Ричард был полностью согласен со своим эром, трудно было представить существо более странное и неприятное, чем бритый лис. Превративший пышного красавца в гнусную ящерицу, цирюльник (тот самый, что победил в состязании под виселицей) удалился, унося с собой десяток монет, а его жертва, визгливо тявкая, металась по узкой самодельной клетке.
– «Сколь жалки властители земные, лишенные власти своей, – Бонифаций с довольным видом вытащил из сапога походную фляжку, – они подобны зверю, лишенному шкуры, и древу, лишенному листвы».
– Это из Писания? – поинтересовался Проэмперадор.
– «Слово о бренности всего сущего».
– Вот не думал, что намекаю бириссцам и их хозяину на душеспасительные тексты, но так даже лучше. Клаус, я на вас надеюсь!
– Будет сделано, монсеньор, – адуан прямо-таки сиял, – уж вы не сомневайтесь.
– Отвезете и немедленно возвращайтесь. Слышите, немедленно – вы мне нужны.
– Будет сделано, – повторил полковник Коннер, с обожанием глядя на Проэмперадора. Варастийцы сошли с ума – все, что делал или говорил Алва, вызывало у них восторг.
– Рокэ, – в голосе Савиньяка прозвучало сомнение. – Стоит ли превращать войну в балаган?
– Не страдайте, Эмиль, – Рокэ проводил глазами Клауса, уносящего клетку с бритым лисом, – все в порядке. Есть граница, за которой ты никакой молве не по зубам. Все дело в размахе. Если дама за свою, скажем, любовь получит провинцию, ее никто и никогда не назовет шлюхой.
Если мы приготовим из Адгемара фрикасе, нас никто не назовет шутами, даже въедь мы в Олларию верхом на козлах или на казаронах, впрочем, особой разницы я не вижу.
– Итак, вы решили не рубить ветви, но корчевать ствол, – промурлыкал Бонифаций, – умно. Бириссцы приходят из Кагеты, значит, мы идем на Кагету.
– По-моему, это очевидно, – засмеялся Алва, откидывая полог палатки, – солнце ушло, господа. Предлагаю перебраться к водопаду.
– Нам не следует терять времени, – вмешался Курт Вейзель, – наше единственное преимущество – неожиданность и скорость. Зачем вам это представление с бритой лисой и ультиматумом?! Нас и так до безобразия мало…
– Курт, – Рокэ с ленивой грацией подставил руку под ледяную струю – успокойтесь, выпейте водички. Пусть пока еще небритый Лис суетится, крепит оборону, собирает ополчение, а его подданные машут кулаками и всем, гм, остальным. Им это полезно.
– Не сомневаюсь, что Адгемар использует время с толком. В отличие от нас. Рокэ, вы всегда славились быстротой и натиском. Мы можем перейти Сагранну в обход охраняемых перевалов? Что говорят бакраны?
– Генерал, – покачал головой Алва, – лазать по горам очень неудобно, к тому же у Эмиля лошади, а у вас – пушки. Зачем ломать ноги и калечить ни в чем не повинных животных, когда есть прекрасная дорога?
– Рокэ, – хохотнул Савиньяк, – уж не собираетесь ли вы подойти к Барсовым Вратам и потребовать, чтоб вас пропустили.
– Браво, Эмиль, – улыбнулся Первый маршал Талига. – Вы меня раскусили, именно так я и поступлю. Другие перевалы не так удобны и расположены слишком далеко на восток от места, которое… Но об этом потом. Сначала – Барсовы Врата.
Савиньяк с Вейзелем переглянулись. Так переглядываются люди, видя, что их товарищ собрался проиграть в кости последнюю лошадь или жениться на куртизанке. Ворон засмеялся, брызнув водой в пролетавшую мимо стрекозу.
– Рокэ, – начал Курт, – я, как артиллерист, должен приветствовать выбор единственной годной для конной артиллерии дороги, но…
– …но ваш долг, – Алва закатил глаза, – велит вам донести до моего сведения, что Барсовы Врата стерегут двенадцать тысяч бириссцев, ущелье перегорожено каменной стеной, укрепленной тяжелыми гайифскими пушками, при которых состоят не менее гайифские артиллеристы.
– Ущелье прямое и широкое, как дворцовая аллея. Промахнуться там просто невозможно, – буркнул Вейзель. – В Барсовых Вратах хранится десятая часть сокровищ кагетских казаров. Так сказать, на черный
