Машир пришел вместе с Мильжей Жаватна, сводным братом начальника Багряной Стражи Кагеты и негласным вожаком приграничных бирисских отрядов. Оба прекрасно знали талиг, но Робер счел неуместным просить объяснений. Тем не менее казарон, оглядев собравшихся, направился именно к Роберу. Ло-Сауник был невысоким и худощавым, его щека и висок были изуродованы сабельным ударом, а молчаливостью и сдержанностью он больше напоминал бириссца, чем кагета.
– Дорогой гость! Я вынужден просить тебя об услуге.
Он волнуется, очень волнуется, иначе не сбился бы на кагетское «ты».
– Чем могу служить?
– Это… Это касается наших обычаев и поверий… И бирисских тоже. Убей человека, сидящего на козле, а затем самих тварей. Я все объясню потом.
– Но это же пленник! Может, он один из ваших.
– Ничего не спрашивай – все потом.
– Хорошо, – сказал Эпинэ, которому вдруг стало холодно, – их надо убить особенным образом или я могу просто выстрелить?
– Это все равно.
– Тогда мне нужен еще один пистолет.
– Возьмите мой, – предложил гайифец, – я могу вам помочь, или это запрещено?
– Нет, – быстро сказал казарон и добавил еще раз: – Нет!
– Тогда вы стреляете в человека, а потом мы вместе стреляем в козлов.
– Годится.
– Но для того, чтоб их убить, нужно выйти. – Машир словно бы извинялся. – Стрелять изнутри нельзя.
– Хорошо, – согласился Робер. Потом он расспросит обо всем, но сейчас не время.
Они медленно прошли мимо сотен людей с напряженными лицами, тяжело вздохнула калитка, под ногами заскрипел мелкий гравий. Козлы, видимо, решив передохнуть, стояли шагах в двадцати от ворот. При виде показавшихся на дороге людей они многозначительно нагнули головы.
Пленник (а как еще можно назвать связанного человека, намертво прикрученного к седлу?) сидел так неподвижно, что казался восковой куклой, зато непонятное животное в клетке злобно зарычало. Больше всего тварь походила на ощипанную курицу, если б у той были четыре ноги и длинный крысиный хвост, однако морда у нее была почти собачья.
– Лисица, – догадался гайифец, – вернее, лис, но что с ним сделали?!
– Обрили, я полагаю, – откликнулся Робер.
Кто-то прислал к Барсовым Вратам двух козлов, бритого человека, бритого лиса, чем-то набитую сумку и письмо, потому что на шее одного из козлов болтался изысканный футляр для посланий, украшенный странного вида печатью.
Робер поднял пистолет и тут же опустил.
– Не привык стрелять в спину.
– Я вас понимаю, но вы обещали. Пленник не обернется, если б он хотел, чтоб его увидели, он бы уже сделал это.
– Да, наверное. Стреляем одновременно. Я с двух рук, вы с одной.
– Остается еще лис.
– Про него нам ничего не сказали, пусть решают сами.
Эпинэ кивнул. Три выстрела слились в один. Человек и один из козлов были мертвы, второй бился на дороге, пытаясь подняться. Второй выстрел Робера оказался неудачным – Иноходец не особенно хорошо владел левой рукой. Крики раненого козла сливались с тявканьем лиса. Эпинэ бросился перезаряжать пистолет, но не успел – гайифец выстрелил, и животное ткнулось мордой в серый щебень. Привязанный к козлу мертвец производил странное впечатление, казалось, посреди дороги бросили сломанную ярмарочную игрушку. Подходить к трупам не хотелось, но Робер себя пересилил.
– Странная земля, – гайифец убрал пистолет, – когда я поехал сюда, чтобы заработать денег для женитьбы, я не думал, что попаду в бабушкину сказку. Здесь все нелепо и многое опасно.
– Разделяю ваши чувства…
– Теньент Ламброс из Неванты к вашим услугам
– Робер Эпинэ, рад знакомству. Что делать дальше?
– Не знаю. Сюда идет комендант.
Машир-ло-Сауник был один, то ли так было положено, то ли за ним никто не рискнул последовать. Ламброс прав – они и впрямь оказались в дурном сне. Здесь все другое, даже имена, хотя Робер уже начал к ним привыкать. Наверняка для бириссцев и кагетов талиг звучит не менее дико, чем для талигойцев кагет и бири.
Казарон нагнулся над убитым зверем, снял клетку, футляр для писем и сумку, развязал и сразу же торопливо затянул кожаные тесемки. Отчаянно, но все равно визгливо зарычал лис.
– Стань моим свидетелем, гость, – Машир повернулся к Роберу, – я взял с мертвого зверя то, что взял. Прошу тебя, посмотри, есть ли внутри письма.
