Бородой Баадука, подножием Трона Творца и кровью любимого сына клянусь, что мысли мои чисты и рука не держит ножа. Да пребудет мир между нами, пока не обезглавлена змея Прошлого.
Я сказал, а ты выслушал.
Писано в 8-й день Третьего месяца 985 года[116]».
Печать Майхуб приложил свою тайную. Лев, рассекающий мечом леопарда.
– Похоже, ты уже решил, – поднялся с места Эрик, – разубеждать тебя бесполезно, хотя лично я этому шелковому убийце не верю.
– То, о чем он пишет, глупые, цветистые сказки, – пожал плечами Максимилиан, – за кого нас принимает этот атэв?
– За людей, способных видеть дальше собственного носа, – взорвался герцог. – Вы, Ваше Высокопреосвященство, годами читаете себе и другим сказки ничуть не лучше этих, а ты, Эрик, уж прости меня, вообще не признаешь того, чего не видел лично… Думаю, те, кто не был в Башне Альбатроса, тоже не поверят, что три десятка вооруженных маринеров ничего не могли поделать с тарскийским колдуном…
– Я не о том, – с досадой махнул рукой старик, – а об этом проклятом атэве. Налюбовался я на них…
– Так ведь и они, – улыбнулся одними глазами Рене, – на таких, как ты, налюбовались. Вижу, все остаются при своем, жаль…
Кардинал Максимилиан что-то хотел сказать, но передумал, и они с Эриком с достоинством вышли.
– Шани, ты тоже считаешь, что Майхуб лжет? Ты как-то странно отмалчивался.
Граф Гардани поднял темную бровь:
– Сказано же, что лучше не спорить с клириками и стариками, хотя эти еще из лучших. Заметь, они живут как кошка с собакой. Эрик не любит Церковь, а Максимилиана раздражают ваши, как он выражается, суеверия. Но ради Майхуба они отложили свои распри… Почему бы вам с калифом не последовать их примеру, ведь речь идет о гораздо большем? Но ты, по-моему, понял атэва лучше, чем все мы.
– В послании атэвского владыки, – сообщил незамедлительно обнаруживший свое присутствие Жан- Флорентин, – безусловно, присутствуют весьма интересные места. К сожалению, мы очень плохо знаем историю Сура, а там, без сомнения, имели место примечательные события.
– Я не так уж хорошо знаю этот народ, хотя мне приходилось бывать и там, – Рене задумчиво потер лоб, – но южных легенд я наслушался достаточно, и вот что я вам скажу. В половине атэвских легенд героя неправедно изгоняют, он бежит за Свинцовые горы и встречает самых разных тварей, которые помогают ему отомстить. Храмы из нефрита в их сказках тоже сплошь и рядом присутствуют, равно как и триединые и семиединые жрецы… Видно, до Баадука там молились чему-то подобному и до конца не забыли, как мы не забыли Великих Братьев. Так что зачин, я думаю, можно отбросить.
– И что у нас тогда остается, – вздохнул Шани, – мудрец-клятвоотступник и три Зла, им причиненных… У меня мелькнула было какая-то мысль, но потом все опять запуталось.
– Надо отбросить невозможное, – посоветовал философский жаб, – и тогда у нас останется истина, какой бы невероятной она ни казалась. Главное, найти точку отсчета, с которой мы начнем строить систему наших доказательств.
– Уймись, Жан, – вздохнул Рене, – лично мне из всей этой шелухи в глаза бросилось то, что в Сером море творится неладное. Я заходил дальше атэвских мореходов, – Рене дерзко взглянул в глаза Гардани, – и готов поклясться, что там действительно не все чисто.
– Так вот где поседел Счастливчик Рене…
– Именно. Я не люблю вспоминать тот поход. Все, кроме меня, погибли, я спасся чудом. Кто или что не пускает корабли дальше некоей черты, ни я, ни кто другой не знает. Может быть, там и вправду засел этот самый клятвопреступник, совративший одного из богов.
– Это вполне вероятно, – встрял жаб, – так как грань, отделяющая богов от прочих мыслящих и чувствующих созданий, отнюдь не столь непреодолима, как внушают религиозные догматы. Если потенциально мы, – жаб поднял лапу, – равны богам, то и боги потенциально обладают теми же слабостями, что и мы.
– Ты полагаешь, – Шандер выглядел несколько обескураженным, – что под «Небесными воителями» Майхуб подразумевает тех, кого раньше называли богами?
– Майхуб – последователь Баадука, – кивнул Рене, – а они, как и наши клирики, почитают единого Творца, а все остальные силы числят или в его слугах, или во врагах. Взбунтовавшийся и поверженный своими собратьями древний бог, то ли заточенный в северных горах, то ли туда сбежавший, – разве тебе это ни о чем не напоминает?
– Ройгу?!
– Разумеется, так как он обладает всеми теми признаками, на которых основывается описание, – подтвердил жаб, хотя его никто не спрашивал.
– И Ройгу как-то связан с тем, что находится в Сером море, – медленно проговорил Рене Аррой. – А это значит, что если даже мы справимся с Михаем Годоем, опасность никуда не исчезнет. Майхуб это понимает, вот почему он протягивает нам руку. Если мы выживем, нужно будет разузнать, что же там творится…
– Разузнавать, разумеется, будешь ты, – вздохнул Шандер.
– Вряд ли кто-то еще сможет это сделать, – махнул рукой Рене, – но не оставлять же нам корни зла… Один раз такое уже сделали. Причем недоглядели боги, а расхлебываем мы…
– Задачи нужно решать последовательно, – жаб явно был недоволен, – экспедиция в Серое море может состояться лишь после победы над Ройгу. К тому же ты еще не решил, что делать с письмом калифа.
– Отчего ж не решил, – Рене Аррой улыбнулся, – я принимаю его помощь. Я напишу Майхубу, а Иоганн отвезет мое письмо и… Пожалуй, нужно ему вернуть кое-какие драгоценности. Негоже уступать атэвам в
