– А ты считай, что это от меня, – засмеялся король, – за Кер-Септим. Кто-кто, а ты заслужил. Уж теперь-то я с Жозефа за уход три шкуры сдеру, да не простые, а золотые.
– Филипп, – глаза Сандера вспыхнули нехорошим огнем. – Я. От Жозефа. Никогда. Ничего. Не приму.
– Ты еще Книгу Книг сюда приплети: «Опасайся суриан, даже приносящих дары».
– Суриан я как раз не боюсь. Атэвы нам не враги.
– Верно. Но мир с Ифраной я подпишу сегодня вечером в этой самой палатке. Не бойся, мы не прогадаем. Поднять Арцию на ифранские деньги – это ли не оплеуха Пауку, да и Марку в придачу.
Сандер помолчал, обдумывая слова брата, потом поставил полупустой кубок на стол.
– В чем-то ты прав. При нынешнем раскладе завоевать Ифрану невозможно, но уходить без мало- мальски внушительной победы равносильно поражению. Мириться с Жозефом можно только с точки зрения абсолютного преимущества.
– Оно у нас есть.
– Кер-Септима недостаточно. Мы должны разбить хотя бы одну ифранскую армию. Лучше всего ту, что выставлена против Мальвани.
– Чтобы победителями стали Анри и Марк?
– Победителями будем мы, потому что избавимся от Ифраны, а Мальвани никогда не напоминают об оказанных ими услугах.
– Потому что за них это делают другие, – раздраженно бросил король.
– А хоть бы и так. Главное – дело.
– Дело, говоришь? Тогда и говорить не о чем. Свое дело тут мы сделали. Паук ползает на брюхе и готов заплатить столько, сколько мы потребуем. Мы избежали ошибок Пьера Пятого, завязшего в войне, которая выжала казну, как тряпку. Вместо разорительной полупобеды мы получим мир на семь лет, за которые ты можешь разодрать на куски своего любимого Джакомо. За Кер-Септим и Саброна Паук заплатит отдельно, да и Дыню я ему в очередной раз продам. Незачем такой твари в арцийской земле гнить.
– Ты хочешь выдать ему Агнесу?
– А чего со старухой еще делать? Пусть ее теперь Саррижи кормят. Подпишет отказ от всех прав и притязаний, и Проклятый с ней.
– И сколько ты за нее хочешь?
– В полтора раза больше, чем за Саброна, как-никак королева. Хоть и бывшая. Но по отдельности они не продаются. А не продав их, я мир не заключу. Да и фрахт кораблей до Аданы за ифранский счет. Ну, что скажешь?
– Нет.
– Нет?
– Нам нельзя уходить без сражения. Ты слишком поднял налоги, собирая армию. Людям не понравится, что их зря ободрали, армия прогуляет свое жалованье в месяц, а потом? Они же двинут на большую дорогу. Марк на нас разозлится, а у Арции не так много союзников, чтобы мы могли ими торговать, да Оргонде одной и не выстоять. И потом, если уж тебя так волнуют разговоры... После такого мира скажут, что ВСЕХ арцийцев можно купить. Что тобой, как хочет, вертит твой совет, который продается оптом и в розницу, что ты ушел, потому что струсил...
– Сандер!
– Я готовлю тебя к песенкам, которые к весне будет распевать вся Арция. Неужели ты не понимаешь?! Ифрана всегда будет нашим врагом, а Оргонда может перестать быть нашим другом. Сейчас мы МОЖЕМ разбить Жозефа, но сможем ли через семь лет? Если он дает нам деньги, то потому, что уверен: впрок нам они не пойдут! Когда срок истечет, Ифрана будет сильнее, мы слабее.
– Это не так.
– Не так? Астрологи обещают нам тревожное будущее. Не откладывай победу на потом, Филипп.
– Хватит. Я целое утро слушаю родственничков, будь я проклят, если это не самое мерзкое времяпрепровождение из всех возможных. Отправляйся к себе. Если не образумишься, на совет можешь не приходить.
– Я приду и скажу то же, что и сейчас. Пусть и Марк, и саброновцы знают, что в Арции не все продается. – Сандер отдал воинский салют и с каменным лицом вышел на улицу. На полпути к палатке ему попалась странная процессия. Луи все же нашел свинью и засунул в зеленый, перетянутый посередине веревкой мешок, что придало негодующе хрюкающей пленнице изрядное сходство с епископом Клавдием. Мешок с подобием Его Преосвященства был умело прилажен на белом жеребце, на груди которого болталась тряпка с наспех сделанной надписью: «Опасаюсь ифранцев, дары приносящих». Следом вели остальных оседланных дареной сбруей лошадей, к стременам рыжего и гнедого были привязаны Жор, Фер и собачьи миски, на которых было написано: «Хотим еще», а на вороного и серого Луи навьючил дареные кубки.
Караван сопровождали жизнерадостные «волчата» и целая толпа хохочущих вояк.
– Монсигнор, – весело крикнул Луи, – возвращаем Пауку его манатки. С довеском. И заодно просим поскорее забрать от нас все покупки, особливо двуногие.
Александр через силу улыбнулся:
– Жабий хвост! Надеюсь, он так и сделает.
