послание Рито, но таскать в себе свалившуюся на него загадку он не станет.
Рафаэль уже стоял на пороге. На высоких скулах горел румянец, глаза блестели, как всегда, когда ему удавалось пустить в ход сноровку байланте. Александр молча протянул письмо другу. Тот мгновенно пробежал четкие строки и осторожно положил бумагу на стол.
– Значит, мы едем в Мунт? Вот незадача, я совсем было на мельницу собрался.
– На которую? – невольно улыбнулся Александр.
– Неважно, – засмеялся мириец, – их тут много!
– Теперь я понимаю, почему ты не возвращаешься в Кер-Эрасти. Отец тебя наверняка женит, и прости-прощай прыжки в кусты...
– Почему это прости-прощай?! – возмутился Рафаэль. – Одно другого не исключает. – И, неожиданно став серьезным, добавил: – Я останусь с тобой, пока я тебе нужен.
– Боюсь, тогда ты умрешь в Эстре...
– Ну, значит, умру, – легко согласился маркиз Гаэтано. – Так мы едем? Когда?
– Вечером. Тодор притих, Лось с Игельбергом справятся и без нас.
– То есть без тебя, – уточнил Рафаэль, – дергать Тодора за усы – это пожалуйста. Но вот гадать, когда и куда он полезет и как его лучше хватать, уволь! И как это у тебя получается, ты что, по ночам карты раскладываешь?
– Угу. Залезаю под кровать и раскладываю... Проклятый! Но что же там случилось?!
– Что бы ни случилось, вряд ли догадаемся. Но, думаю, без Паука так или иначе не обошлось.
Он честно пытался уснуть, но это было непросто. Во-первых, завтра ему предстояло вновь пройти по радужной тропе, а это было еще то удовольствие. Во-вторых, у его ног устроилось порождение Тьмы, бегающее за эльфом, как цыпленок за наседкой. А в-третьих, Аддари и Альмик затеяли один из своих бесконечных споров ни о чем, когда собеседники и не думают друг друга слушать, раз за разом повторяя одни и те же доводы. Странное дело, Рамиэрль прекрасно засыпал в воинском лагере и переполненной таверне, но на этот раз бубнящие, раздраженные голоса бесили, и он невольно стал прислушиваться. Говорили по-луциански. Весьма скромных познаний Альмика в эльфийском для полноценной свары не хватало.
– Вы бы до сих пор ходили на четвереньках, – Рамиэрль не видел, но Аддари, несомненно, иронично улыбнулся, – если б вас не съели гигантские хищные жабы и вставшие на дыбы ящерицы, которых истребили силы Света, давшие вам Огонь и Слово.
– Мы вас не просили об этом, – гудел Альмик.
– А как бы вы могли просить, если вы не умели говорить? Хотя ты, похоже, прав, дать вам речь было со стороны Светозарных опрометчиво. Вы оказались разговорчивыми.
– Тебе не нравится слышать правду, эльф?
– Так и тебе не нравится, человек.
– Звездный Лебедь, – Норгэрель явно был на пределе, – вы еще не устали? Аддари, ты зря выучил луцианский. Пока ты его не знал, все было так хорошо.
– Если б я его не выучил, вас бы убили из-за лжи, которую произнесли ЛЮДИ.
Рамиэрль понял, что уже не заснет, и встал.
– Люди, это так. Но по приказу Тэноллиана, который оказался эльфом. Альмик, ты не смог бы сходить со мной к ручью?
Человек что-то буркнул, но поднялся. Огневушка вскочила с явным намерением увязаться следом.
– Она что, так и будет за нами бегать?
– Ну, наверное, – пожал плечами Норгэрель.
– Разве ты не можешь ее прогнать или убить? – спросил Альмик.
– Прогнать, похоже, не могу, да и куда она денется? Убить? Если я буду наращивать верхнюю защиту, рано или поздно она погаснет.
– Ну, так сделай это.
– Ты и вправду этого хочешь? – неожиданно резко спросил Нэо.
– Хочу? – Альмик выглядел удивленным. – Да пусть живет. Вреда от нее никакого, вот паладинов, тех и впрямь нужно передавить.
– Ладно, – махнул рукой Роман, – пошли отсюда.
Ночь выдалась чудесной, хоть и холодной, они шли и молчали, пока не послышалось пение родника. Рамиэрль устало опустился на камень.
– Альмик, нам нужно поговорить. Если ты хочешь остаться с нами, прекрати перебранку с Аддаром. В конце концов, он тебя спас.
– Меня спас Норгэрель, хотя я его об этом не просил.
– И Норгэрель. И я. И Аддари, и даже это создание. Я устал слушать о том, что ты не просил, чтобы тебя спасали, а люди не просили, чтобы им помогли стать людьми. Кто тебе мешает отправиться к Тэноллиану и дальше в Бездну? Кто мешает людям задуть очаги, перестать говорить и залезть на деревья? Полная свобода. Хочешь – живи, хочешь – нет. Хочешь – будь человеком, не хочешь – стань зверем. Но при чем тут эльфы, Тьма, Свет и даже эти твои дурацкие паладины?
