– Я сочувствую тебе, Элла, но я не всесильна. Святой Циале было угодно ниспослать тебе испытание, прими его с кротостью, – бланкиссима ласково и покровительственно взглянула на бывшую королеву. Когда-то Элеонора Гризье была красавицей, рядом с которой ее собственная красота тускнела, как свечка ясным днем. Теперь все наоборот. Она сохранила свою молодость, а эта расплывшаяся женщина с нарумяненным лицом вряд ли радуется яркому свету.
– Значит, орден мне не поможет?
– Подумай сама. Церковь не может встать на сторону пусть невольной, но прелюбодейки. Более того, как духовная дочь равноапостольной Циалы, я должна тебе сказать, что вера и приличия требуют, чтобы ты удалилась от мира.
– Что? Бланкиссима! Я не хочу в монастырь, даже горбун этого не требует.
– Александр умен, он не предложит тебе ничего, с чем ты не согласишься. Кроме того, ты ему не опасна. Твои родственники сделали все, чтобы арцийцы желали твоего падения. Ты должна возблагодарить Творца за то, что он послал тебе такого деверя. Окажись на его месте герцог Ларрэн, тебя и твоих детей ждали бы нищета и изгнание, но преданность Александра брату превысила все человеческие пределы и, несомненно, откроет ему врата в Царство Света, тем паче он блюдет телесную и духовную чистоту и усердно служит Арции.
Конечно, я хотела бы чаще видеть его в храмах, но, возможно, он предпочитает разговаривать с Творцом в одиночестве. Я знаю, что и в Тагэре, и в Эстре есть закрытые молельни...
– Значит, ничего нельзя сделать, и...
– И ты должна покориться. Кротость есть оружие слабых, она мост над бездной и свеча в ночи.
– Но я не могу так просто... Филипп должен стать королем!
– Нет, – покачала головой бланкиссима, – этого не будет. Если Александр, да продлит святая Циала его дни, внезапно умрет, хотя он, несмотря на свое увечье, здоров и силен, трон перейдет к его сыну, а рядом с ним будет не только несчастная Жаклин ре Фло, но и любимцы Александра. Мальвани, Кэрна, Гартажи, Трюэли, Бэрроты сумеют оградить малолетнего короля от малейшей опасности, а заодно и рассчитаться с теми, кого считают врагами, и только любовь к Александру заставляет их сдерживаться. Кроме того, есть законное потомство Жоффруа Ларрэна, есть Бэрроты и Мальвани, наконец. На трон Волингов кошачье отродье может сесть, лишь опираясь на копья, а для этого нужны или деньги, или поддержка Ифраны и...
– И Церкви.
– Да, и Церкви, но Церковь и сестринство не поддержат безнадежное дело, а дело незаконного отпрыска короля-блудодея от ненавидимой народом любовницы безнадежно.
– Бланкиссима!
– Помолчи и послушай. Если ты попробуешь поднять мятеж, ты и твои родичи окажетесь в Речном Замке, и даже Александр вас не спасет, потому что не пойдет против закона, против мнения народа, против Генеральных Штатов. Любой мятеж и заговор сейчас обречен, а мятежники – живые мертвецы. За примером далеко ходить не нужно. Койла и Пандайе обезглавлены, кардинал выслан, другие уцелели чудом. Для Лумэнов ты и твоя родня – враги, а бастард, если на то пошло, у них свой. Жозеф вложил в Пьера Тартю достаточно денег, чтобы Жоселин не отказалась от этой затеи... Нет, у Филиппа нет никаких шансов на корону.
– Значит, ты советуешь...
– С благодарностью принять предложение Александра и остаться с дочерьми в Мунте. Мальчиков лучше отдать на воспитание дяде, это покажет, что ты не держишь кинжала за пазухой...
– Бланкиссима, – все еще красивые глаза бывшей королевы наполнились слезами, – но почему все так вышло? Почему?! Я была уверена... А теперь для меня все кончено...
– Да, – с расстановкой произнесла Шарлотта, – для тебя все кончено, так как трудно представить, что сын и жена Александра умрут, и ему ради продолжения рода придется жениться вторично. Еще меньше вероятность того, что его выбор падет на одну из твоих дочерей и Архипастырь даст разрешение на кровосмесительный брак. Хотя... Хотя в память брата и его желания видеть на троне свою кровь Александр и мог бы на это пойти. И уж совсем за пределами возможного, что король умрет молодым, без завещания, оставив малолетнего сына на попечении юной жены и ее матери... Нет, такого просто не может быть! – циалианка взмахнула рукой и нечаянно смахнула со стола груду документов, – Ой! Я, право, становлюсь неловкой, мои бумаги... Помоги мне их собрать. Спасибо, – бланкиссима взяла несколько листов, бегло просмотрела их и бросила на стол.
Вот занятная записка, – Шарлотта явно меняла тему разговора, – колдунья, живет у Козьих ворот, про нее доносили, что она может на расстоянии вызвать у человека медленную, неизлечимую болезнь, от которой тот умрет, и никто не догадается об истинной причине. Я лично занималась этим делом... Совпадения и сплетни! Я оставила старуху, хотя какая она старуха... Мальвине сорок пять, просто она растолстела и опустилась. Короче, я не стала ее трогать. Запретной магии там нет и быть не может...
Ты уже уходишь?
Элеонора окинула бланкиссиму странным взглядом.
– Да.
Бэррот явно перестарался, зачем было ставить перед комнатами племянника столько стражи? Сандер раздраженно махнул рукой на щелкнувшего каблуками бравого декана, но взял себя в руки и спокойно отпустил лишних воинов. Они не обязаны отвечать за излишнее усердие капитана дворцовой гвардии или,
