– Изволь. Отец говорит, что одному, чтобы не украсть, хватает совести, другому нужен стражник, а третьему – страх божий. Кто-то может тащить свою беду на себе, кто-то ее свалит на соседа, а кто-то на бога. Беды от этого никакой.
– Ты так думаешь? – Александр закинул голову, подставляя лицо заходящему солнцу. – Наверное, ты прав, когда говоришь о людях вообще, но некоторым легче знать правду. Какой бы она ни была. Я мало думал о Триедином, но раз ты говоришь, что мы одни…
– Одни? – Анджей вбросил саблю обратно в ножны. – Если бы это было так! То, что мы знаем, мы знаем от эльфов. Думаю, отец не рассказал тебе всего, потому что Лебединый король это сделает лучше.
– Об этом мы с ним не говорили.
– Значит, поговорите. Триединый – выдумка, зато есть другие…
– Другие? И кто же?
– Всех не знают даже Лебеди, но, похоже, это не боги нам помогут, а мы им. Все это слишком сложно, я мало что понимаю, но Тарра висит на волоске, и этот волосок – мы. Даже странно, – таянец невесело улыбнулся, сразу став старше своих двадцати семи, – мы, и вдруг – спасители всего сущего.
– Наверное, – предположил Тагэре, – это потому, что Триединого нету, а мы – есть. Я бы хотел, что б и вправду над нами был кто-то мудрый и милосердный, я всегда хотел быть вассалом достойного сюзерена, а не королем, не вышло… Если не будет другого выхода, придется держать Тарру на плечах, но, может быть, все не так страшно?
– Может быть, – не стал спорить Гардани, – я не силен в этих вещах. Правду сказать, мне и самому в голову не лезет, что Тарра может погибнуть, но ты спросил, во что мы верим, а мы верим в то, что со злом нужно драться самим, а не просить помощи у тех, кому и так тяжело.
2896 год от В.И.
16-й день месяца Собаки
ИФРАНА. АВИРА
Базиль умудрился напиться, когда до столицы оставалось всего несколько вес. Он и так держался всю дорогу до антонианской обители и обратно, но в таверне «Зеленый рыцарь» было слишком хорошее вино и слишком хорошенькая служаночка, и арциец сорвался. Намеки скучного ифранца не помогли, граф Мо закутил со всей страстью истомившейся души. Утром красотка любовалась кольцом с бирюзой, а у гуляки нещадно болела голова. Выехать смогли только к вечеру, и тут в Гризье проснулось запоздалое раскаяние. Он не только попросил прощения у секретаря Ее Высочества, но и заявил, что будет ехать всю ночь, но поспеет к утреннему докладу. Ифранец попытался объяснить, что задержка на сутки не так уж и важна, но Базиль уперся, и эскорту ничего не осталось, как всю ночь нахлестывать лошадей.
В десятой оре утра запыленные всадники осадили коней у дворца. Ее Высочество как раз выслушала военные известия и доклад казначея и в окружении придворных вышла в приемную. Базиль Гризье шагнул вперед и преклонил колени.
– Вы вернулись, граф? – Жоселин протянула руку для поцелуя. – Вижу, вы только что сошли с коня? Неужели дела обстоят так печально?
– Похоже на то.
– Что с герцогом?
– Моя сигнора, герцог Ролан производит впечатление совершенно здорового и разумного человека, но ему грозит серьезная опасность. Он просил передать своей сестре, что надзирающие за ним монахи медленно травят его настойкой, вызывающей безумие, и что, если она хочет его спасти, нужно действовать немедленно. Более того, он мне предъявил весьма убедительные доказательства, на моих глазах выпив принесенную с собой настойку, которая вызвала приступ. Я очень сожалею, если расстроил Ее Высочество, но я обещал рассказать правду о том, что увижу.
Если бы граф Вардо мог убивать взглядом, Базиль Гризье был бы уже мертв, однако такой способностью Триединый Альбера не наделил. Ифранец перевел дух и чужим голосом спросил:
– Ваше Высочество, могу ли я узнать, привез ли сигнор письмо своей сестре?
– Конечно. Граф, написал ли герцог Ролан графине Вардо?
– Нет, моя сигнора. Он опасался, что письмо украдут или тайно прочтут, поэтому все передал на словах.
– Герцог был весьма неосторожен, – улыбнулась регентша.
– Отнюдь нет, ведь в письме сигноры был известный ему с детства тайный знак, согласно которому я был достоин доверия.
– И вы его оправдали, – глухо сказал Вардо.
– Несомненно, – склонил голову Базиль, – я всегда оправдываю все возложенные на меня надежды.
– Мы благодарим вас за оказанную ифранскому престолу услугу, – милостиво улыбнулась дочь Паука, – и будем рады видеть вас вечером.
Жоселин подобрала юбки и проследовала в свои покои. Базиль ослепительно улыбнулся белому от ярости Вардо.
– Засвидетельствуйте мое почтение вашей супруге. Я всю обратную дорогу вспоминал ее прелестные голубые глаза.
– Вы весьма любезны, сударь, – Альбер побледнел еще сильнее.
– Не стоит говорить таких вещей нашему дорогому графу, – герцог Фьонне с дружеской иронией посмотрел на Вардо, – он ужасно ревнив.
– Я полагаю, ревнивцам не следует жениться, – подошедшая Аврора обожгла Базиля изголодавшимся взглядом.
