Фок Варзов кончил буравить взглядом нарисованный луг и оглядел своих генералов. Он был совершенно спокоен.
– Наиболее важные и уязвимые места – правый фланг и центр. Генерал Ариго принимает командование над правым флангом, генерал Давенпорт и я будем в центре. Маллэ, вам, как самому потрепанному, – левый фланг. Он упирается в приречные низины, так что возможность обхода невелика. Кавалерии места, кроме как справа, очень мало, соответственно, справа ей и быть. В резерве, с подчинением генералу Ариго. Генерал Райнштайнер, ваш корпус будет в моем личном резерве. Можете сообщить своим людям, что при имеющемся соотношении сил я не смогу не ввести резервы в бой.
3
– Ваше высокопреосвященство, мне нужен ваш совет.
– Только совет или можно еще и шадди?
– Еще и… – рассмеялась графиня Савиньяк, – но тех, кто способен сварить приличный шадди, в Олларии все же больше, чем кардиналов.
– Вы меня интригуете. – Левий ловко разжег под своей жаровней огонек, приятно запахло чем-то смолистым. – Убийца посла готов излить свою душу лишь Создателю?
– Увы, не готов. Зато я, ваше высокопреосвященство, готовлюсь стать свекровью. Мой старший младший сын женится на даме, напомнившей ему меня. Само собой, я растрогана и ничего не имею против, но невеста – эсператистка и намерена остаться таковой. Против этого я тоже ничего не имею, только Савиньяку, любому, переходить в эсператизм не следует, и Эмиль это понимает. Что делать?
Его высокопреосвященство изящно помешал греющийся песок и погладил привлеченную теплом кошку.
– Мне встречалась только одна девица, – промурлыкал он, – со временем обещавшая стать похожей на вас. Франческа Гампана…
Ничего себе сходство… Или хитрец как-то наловчился получать письма из-за Кольца? «Голубки?», они такие…
– Что ж, – весело сказала будущая свекровь, – значит, в сходстве я могу не сомневаться.
– Спустя некоторое количество лет Франческа, вполне вероятно, достигнет вашего совершенства, – развил свою лесть Левий. – Отличный выбор… Я с радостью соединю такую пару, когда истечет срок траура по адмиралу Скварца.
– Разве подобные браки не под запретом?
– Святой Адриан неоднократно соединял узами брака эсператистов с абвениатами и язычниками. Сохранилось его напутствие молодому Левкру, взявшему в жены сеймурскую деву. «Любовь угодна Создателю, но готовность мужчины и женщины не только срывать плоды, но и возделывать сад угодна Ему семикратно». Вот так-то, сударыня, и ни слова о том, что мужчина и женщина должны возносить одинаковые молитвы! Чистоту и простоту надо брать у первых, а не у последних. У выкопавших колодец, а не у торгующих водой… из грязного ведра. Церковь, к несчастью своему, совершила немало противного Создателю прежде, чем Его терпение истощилось. Нам предстоит долгое возвращение к истокам…
– Значит, – уклонилась от очередного разговора об очищении, возрождении и участии в оном кардинала Арлетта, – брак моего сына в глазах эсператиста, вернее, эсператистки будет законным?
– Умной и любящей – несомненно, а Франческа Гампана умна и способна любить. Не удивляйтесь, я встречал ее в Агарисе. Гампана приехали, на первый взгляд радея о спасении душ, но у главы дома имелись и другие чаяния. Пока он… м-м-м… уповал, я показывал благочестивому семейству Святой град. Больше мне не удастся показать его никому. Я безумно сожалею об одиннадцати храмах и Юнниевой галерее… Когда люди поймут, что Создателю угодны те, у которых хватает ума не рушить, а достраивать?
– Так говорил святой Адриан?
– Не думаю, ведь при нем ничего особо не рушили. Я развеял ваши сомнения?
– В их эсператистской части.
– Неужели ваши регенты не одобрят брак Савиньяка? Я был бы рад обсудить эту коллизию с главой олларианской церкви. Хотите попробовать с корицей?
– Пожалуй, – не поняла еще одного намека Арлетта. – Корица оживит разговор. Отрадно, что ни вы, ни Пьетро этого… Гамбрина не трогали.
– О да! – оценил логику собеседницы кардинал. – Еще отрадней, что его не трогали вы, зато крайне печально, что невиновен мэтр Шабли… Хотел бы я знать, случайно ли совпали наша с вами прогулка в Лаик и последняя прогулка посла.
– Вы уже спрашивали об этом. – Арлетта с наслаждением вдыхала любимый с детства запах. Она могла бы пить шадди с корицей и в Сэ, но почему-то переняла привычки Арно. Не задумываясь, просто потому, что была счастлива…
– Я спрашивал, это так, но вы не ответили.
– Отвечать, не зная, дурной тон. Мы с вами не скрывали, что собираемся в Лаик, но куда проще увязать убийство и встречу Посольской палаты с Проэмперадором. Гамбрин мог предложить своему убийце подумать и назначил срок. Если бы граф Глауберозе походил на человека, у которого есть грешки…
– Граф Глауберозе походит на человека, способного в случае необходимости очень хорошо убить, – с явным одобрением заметил Левий. – И потом, кто сказал, что он оберегал собственный секрет? Граф относился к покойной королеве благоговейно. Это бросалось в глаза.
Дриксенский посол, убивающий посла гайифского, защищая честь покойной королевы Талига? Достойно Дидериха, но Катарина успешно сотворила из своей жизни драму, а дриксы сентиментальны. Как и бергеры.
– Чего мог требовать конхессер от Глауберозе?
– Не представляю. Мне как-то ближе убийства старинные, наверное потому, что я не чужд искусства. В карете вы пообещали мне историю, на которую вас натолкнуло письмо сына, и мы еще не разобрались с братом Диамнидом.
– А вы обещали показать мне комментарии к гороскопам Эрнани и его окружения.
– Они вас ждут, – кардинал немедленно рванулся к бюро, – но чем в это время займусь я?
– Вы, как и собирались, допишете мою сказочку. Она вышла не такой, как думалось. В том числе из-за мэтра Шабли и… еще одного мэтра и одного сановника. Бывшего. Мой сын видел и его.
4
Дальние костры кажутся звездами. Целое поле звезд, хоть налево, хоть направо… Одни звезды свои, другие – чужие, и на них сейчас варят похлебку те, кто завтра будет тебя убивать. Нет, он никогда не поймет, что такое поэзия, ну и ладно! Разобраться бы, что творилось и творится на Мельниковом лугу.
– Ойген, – окликнул Жермон объезжавшего вместе с ним войска бергера, – как по-твоему, это была ловушка?
– Будь это так, их авангард действовал бы по-другому. – Райнштайнер ответил сразу, похоже, он и сам задавался тем же вопросом. Все они, выйдя от Вольфганга, думали об одном… – Дриксы могли сразу пойти в атаку и сковать нас до подхода основных сил. Могли они и сидеть тихо, не показываясь, чтобы, собравшись, ударить всей мощью. Не было сделано ни того ни другого. Если это какой-то план, то очень странный, на мой взгляд. Я бы сказал, командующий дриксенским авангардом, в отличие от тебя, не умеет решать сам. Он топтался на месте, пока не получил пинка то ли от генерала Рейфера, то ли от самого фельдмаршала.
– Бруно был еще далеко, а вот этот Рейфер представляется мне человеком решительным, мог и прикрикнуть. Но если не ловушка, зачем сюда явился Бруно, он же шел на запад, к Франциск-Вельдеру?
– На этот счет у меня пока нет даже догадок. Ты хочешь видеть первым Ансела или Шарли?
– Ансела, потом Берка, Гирке и твоих. К Шарли заскочу по дороге к Вейзелю.
– Ты устраиваешь полный смотр.
– Так спокойнее, а вот Бруно… Не собирался же он в самом деле устроить здесь смотр всем своим войскам?
– Не собирался, но его изначальные намерения наше теперешнее положение не изменят. Я знаю, что твоего начальника штаба внезапный подход Бруно очень смущает, и он, надо сказать, в этом не одинок, но среди младших офицеров больше распространено другое мнение. Они слишком долго бродили по провинции и хотят подраться всерьез.
– Вольфганг принял это в расчет, когда решил прекратить отход. Кажется, нас догоняют новости…
