них был вынужден отправить на холм, без этого и без появления Придда люди Маллэ не выдержали бы.
– Значит, это твои там шумят?
– Да. Пришлось разделить силы, что очень опасно.
Все тут опасно, чего уж…
– Я понял. Хорошо бы отбросить «крашеных» назад, а после – полностью очистить курган. Дриксы, по твоим словам, притомились и сложили крылья, а мы поторопимся.
– У тебя уже есть план? – осведомился бергер; таким же тоном он спрашивал, что подадут на второе.
– Плана нет, но с нашими силами особо не размахнешься. Надо бы подняться повыше, отсюда пoля не видно, а разглядеть его следует.
– Ты рискуешь повторить Печальный Язык, – назидательно произнес Райнштайнер, – только сегодня это обойдется дороже.
– Не дороже слепоты. Где Придд и Маллэ?
– В войсках. Генерал Маллэ производит удручающее впечатление. Все, чего он хочет, – это погибнуть с честью.
– Ну и дурак! – Ариго пробежался глазами по сгрудившейся неподалеку немногочисленной свите. – Арно! Найди мне Маллэ… Если его не встряхнуть, точно хоронить придется. Ты уже знаешь, что Валентин послал себя к тебе сам?
– Ульрих-Бертольд уверен, что приказ отдал он.
– А ты?
– Я считаю, что Придд проявляет инициативу исключительно тогда, когда это необходимо. Для того, кто в неполные двадцать лет личным решением Первого маршала произведен в полковники, это естественно. Погоди…
Дрожь, ощутимая даже через подметки, без слов оповещала о прибытии обещанной конницы. Жермон обернулся и увидел долгожданные черненые кирасы поверх серых курток. «Волки»… «Волки» и полковник Ингертон!
Рыжеусый верзила, как раз под стать своим внушительным подчиненным, слез с серого коня и завертел головой в поисках начальства. Правый рукав полковничьего мундира развевался по ветру живописными лоскутьями, под ними белела повязка, кираса была забрызгана кровью – надо думать, дриксенской.
– Один кирасирский полк. – Ойген уже оценил подкрепление. – Всего один. Этого мало, Герман.
– Вряд ли Шарли просто жадничает, к тому же он не мог не учесть самовольства Придда. Итого два полка… Не первой свежести, но тысяча всадников наберется. От Лецке что-то осталось?
– Очень немного, и я бы не назвал этот остаток драгунами. После гибели Лецке я объединил их с мариенбургскими стрелками. Вместе это составит один неполный полк.
– Понятно. – Рука сама подкрутила усы. Чистенькому генералу среди грязных, ободранных офицеров всегда неуютно. – С прибытием, Ингертон. Что там у Шарли?
– Тихо. Пока… – Полковник поднес руку к помятому шлему. – По приказу маршала прибыли в ваше распоряжение. Участвовали только в последней атаке. Потери небольшие, устать толком не успели. Где и кого будем бить?
– Хороший вопрос… Сейчас подойдут Маллэ и Придд, тогда и решим – где, кого и как.
3
Реки текут вниз, вниз оползают оползни и обваливаются обвалы, а здешние валуны ползли хоть и не очень, но в гору. Больше всего это напоминало великое переселение черепах, если б те вдруг выстроились в колонну и куда-то отправились. Сверху Марсель видел лишь блеклые сухие «панцири», но воображение дорисовывало втянутые хвосты, лапы и змеиные головенки.
– Это они куда? – не выдержал наполненного скрежетом молчания виконт. – И откуда?
– Из Надора, я полагаю. – Ворон вглядывался в исток каменной реки, а Марсель повернулся к устью и обалдел. Процессия уверенно стремилась к горной цепи, пусть и невысокой.
– Они что, полезут через нее?
– Вряд ли, – усомнился Рокэ, – они, вернее, он пойдет напролом. В Придде может выйти неплохое землетрясение…
– Проломят гряду? – усомнился язык виконта, но глаза уже разглядели дорогу, по которой двигались камни. Она была прямой, как удар мечом. – «Разрубленный Змей»! Я не ругаюсь, я догадываюсь…
– Змееныш, но может и вырасти. Рожа мудра, жаль, в ее силах лишь шмякаться.
– Зоя не шмякается, а говорит, – ты много понял?
– Наша дама хотя бы подняла тревогу. – К тому, что Алва то и дело прикрывает ладонями глаза, Марсель привык, но со стороны и сейчас это смахивало если не на отчаянье, то на желание не видеть, не понимать, не знать… – Когда рубанет по Западным Надорам, я не поручусь за Данар…
– Но на Гальбрэ оно совсем не похоже… Ты куда?!
– Туда. – Алва легко и неторопливо, словно сходясь с противником, отправился вниз, Марсель с гвоздем побрели следом. Черепахи все ползли. Не так уж и быстро: со скоростью шагающей лошади или что-то вроде того.
–
Под ногами скрипел никуда не спешащий гравий, валуны тоже вели себя смирно. Неужели камни тоже делятся на «барсов» и «козлов»?
Где оно, это море? Пыльные горбы тащатся впритирку друг к другу, не ворочаются, не встают на дыбы, не толкаются, только скрежещут каменным брюхом по превращенной в дорогу ране.
Очень невысокий обрыв и очень близкие тусклые спины – присядь, и тронешь рукой. Можжевеловый куст на самом краю разрублен пополам совсем недавно – в воздухе еще пахнет смолой…
– Рокэ, а я ведь понял, почему Дидерих назвал дорогу на эшафот слишком короткой, а Веннен – слишком длинной!
– Потому что оба так ничего и не поняли. – Алва отцепил шпагу и украсил ею иссиня-зеленые ветки. Рядом легли шляпа и куртка. – Если ты собрался дальше, избавься от лишнего, но я бы тебе не советовал…
– Я бы тоже не советовал, – проворчал Валме, глядя на трущиеся друг о друга бока. – Тебе.
Рокэ обернулся, но ничего не сказал, только ослабил ворот рубашки. А здесь в самом деле жарко. Наверное…
– Зоя – дура, ты их не уймешь!
– Скудость веры, как сказал бы Бонифаций.
– Скуден, – признался виконт, – но Заступник Создателев сейчас бы пришелся в самый раз. Не нам, так в Придде.
– «И были бы очи его исполнены света небесного…» – хмыкнул Алва и ловко спрыгнул на щербатый серый панцирь.
4
Жермон провоевал половину жизни, но столько людских и конских трупов сразу ему видеть еще не доводилось. Дриксы, каданцы, талигойцы, бергеры – все они лежали вповалку у подножья и на склоне Болотного. Первые полсотни шагов подниматься пришлось, выбирая, куда поставить ногу, дальше стало, как выразился Ойген, «чище», зато приблизилась стрельба. Еще через сотню шагов дорогу генералам заступил капитан-бергер и четверо внушительных ветеранов.
– Дальше идти опасно, – объяснил поведение подчиненных Ойген. – Докладывайте.
– Мы не можем очистить курган, – хмуро признался капитан. – Дриксы успели подтащить несколько пушек, пришлось остановиться. Их егеря все время пытаются пробраться к нам в тыл.
Ойген кивнул и перевел взгляд на Жермона. Барон полностью разделял опасения соплеменника, но предупреждать второй раз счел излишним. И правильно – еж с Печального Языка предупредил генерала Ариго на всю оставшуюся жизнь.
– Хорошо, остаемся здесь. – Проклятье, отсюда виден только сам проход между курганами и
