вспомнилось, как Такан называл Аккарина «хозяин» и как он с поклоном протягивал ему изогнутый нож, словно предлагал нечто большее, чем просто лезвие.
— Такан так и не перестал чувствовать себя рабом? — тихо спросила она.
— Рабство — прочная привычка, — ответил Аккарин, — но Такан многое понял и многое преодолел. — Он усмехнулся. — Думаю, в последнее время он следовал ритуалам, просто чтобы подразнить меня. Я знаю, что он никогда бы не вернулся к прошлой жизни добровольно.
— И все же он остался у вас в услужении и не хотел учиться магии.
— Ну, на это было много причин. Он не мог поступить в Гильдию, не выдав всех своих секретов. А если б он захотел вернуться в Сачаку, ему пришлось бы научиться черной магии, иначе там не выжить. Я думаю, Такан понимал, чем это кончится, и не доверял сам себе. В Сачаке есть только рабы и хозяева. Чтобы быть хозяином, нужно иметь своих рабов.
— Ну и местечко эта Сачака!
— Не все хозяева жестоки, — пожал плечами Аккарин. — Ичани — отбросы общества. Король изгнал их в пустыню не только за участие в заговорах.
— Как сачаканский король заставил их покинуть столицу?
— Он очень силен и пользуется поддержкой многих кланов.
— Король Сачаки — маг?!
— Да, — улыбнулся Аккарин. — Только Объединенные Земли запрещают магам заниматься политикой.
— А наш Король это знал?
— Знал, но не понимал, насколько сильны сачаканские маги.
Надеюсь, сейчас он понял.
— А как сачаканский король отнесется к вторжению Ичани в Киралию?
— Не знаю, — нахмурился Аккарин. — Скорее всего, он никогда не думал, что Ичани могут объединиться, ведь они раньше были готовы перегрызть друг другу глотки. Интересно, что он скажет, когда соседняя страна окажется под властью преступников, осужденных им на изгнание.
— Он поможет нам?
— О нет, — мрачно засмеялся Аккарин. — Король Сачаки тоже люто ненавидит Гильдию.
— Из-за войны? Но это было так давно!
— Для сачаканцев это было словно вчера. У этого народа Долгая память. Да они и не могут забыть своего поражения, ведь Половина страны — выжженная пустыня. Гильдия сейчас расплачивается за ошибки прошлого.
— А что она сделала не так?
Обернувшись, Аккарин задумчиво посмотрел вдаль. Сонеа тоже посмотрела на горизонт. Совсем недавно они были по ту сторону этих суровых гор.
— Это была война между магами, — тихо сказал Аккарин. — После победы Гильдия не должна была вымещать злость на мирном населении. Киралийские маги так боялись мести побежденных, что превратили страну в пустыню, а сами вернулись в процветающую Киралию. Если бы представители Гильдии остались в Сачаке, освободили рабов и помогли восстановить страну, Сачака могла бы выбрать иной путь развития. Тогда сегодня нам не грозила бы гибель.
— Теперь понятно, — сказала Сонеа. — Меня это нисколько не удивляет. С чего бы это Гильдии помогать простым сачаканцам, если ей наплевать на простых киралийцев?
— Ну-ну, вовсе не всем наплевать. Вот, Дорриен, например.
— Дорриен — исключение. Маги могут сделать гораздо больше.
— Могут, но не хотят.
— Значит, нужно их заставить!
— Они не послушаются.
— Может быть, в таком случае стоит урезать их доходы?
— Они закричат, что с ними обращаются, как со слугами. — Похоже, Аккарина забавлял этот разговор. — Никто не станет посылать в Гильдию детей, если им придется работать, как простым ремесленникам.
— Никто из Великих Домов, — поправила Сонеа. Аккарин расхохотался.
— Когда Гильдия решила принять тебя в Университет, я сразу понял, что ты будешь подрывным элементом! Они должны быть благодарны, что я увел тебя!
Сонеа возмущенно открыла рот, но тут подъехал Дорриен. Он был на свежей лошади, а еще двух вел в поводу.
— Те еще коняги, — сказал он, передавая им вожжи, — но это лучшее, что удалось найти. Маги со всей страны спешат в Имардин, и хороших лошадей днем с огнем не сыщешь.
— Значит, мы должны поторопиться.
Аккарин вскочил в седло. Забравшись на лошадь, Сонеа задумчиво посмотрела на него. Он назвал ее подрывным элементом, но не судил ее резкие высказывания. Может, он даже согласен с ней.
«Какая разница! — пронеслось в голове Сонеа. — Через несколько дней Гильдия будет лежать в руинах, а двэллы поймут, что Чистка — не худшее из зол».
Вздрогнув, Сонеа прогнала тревожные мысли прочь.
В коридоре Корпуса Магов было шумно — маги, их жены, мужья и дети обсуждали Собрание. Дэннил и Ялдин подошли к комнатам Ялдина.
— Зайдешь на чашечку суми? — спросил Дэннила старый маг.
— С удовольствием, — кивнул Дэннил. Они прошли в гостиную. Эзриль, в блестящем синем платье, поднялась им навстречу.
— Короткое было Собрание, — нахмурившись, заметила она.
— Да уж, — пробормотал Ялдин.
— Вы прекрасно выглядите, Эзриль, — сказал Дэннил, склоняя голову.
Эзриль улыбнулась, и сеть морщинок разбежалась вокруг ее глаз.
— Мне не хватало ваших комплиментов, Дэннил. — Она покачала головой. — Не понимаю, как такой галантный кавалер до сих пор не нашел себе жену. Неужели в Элане нет девушек на ваш вкус?
— Эланские кокетки не по мне, — с серьезной миной произнес Дэннил. — Любой, кто знаком с вами, Эзриль, скажет, что жениться нужно только на киралийке.
— Ох, болтун, — засмеялась Эзриль. — Хотите суми?
— С удовольствием.
Эзриль принялась заваривать суми. Ялдин и Дэннил присели на кресла.
— Не могу поверить, что они разрешили черную магию, — Пробормотал Ялдин.
— Лорлен сказал, что некоторые предсказания Аккарина оказались правдой.
— Самые мрачные!
— Я вот думаю, значит ли это, что другие оказались неправдой!
Ялдин пожал плечами.
— А что теперь будет делать Ротан? — спросила Эзриль ставя перед магами поднос с дымящимися чашками.
— Наверное, вернется, — сказал Дэннил, отпивая горячий бодрящий напиток. — Ему больше нечего делать в Сачаке.
— Если только он не решит искать там Сонеа.
Этот вариант не приходил Дэннилу в голову. «Будет очень похоже на Ротана», — с тревогой подумал он.
Раздался стук. Ялдин махнул рукой, и дверь открылась. В комнату заглянул слуга. Увидев Дэннила, он вошел и поклонился.
— Посол, к вам посетитель. Все приемные заняты, поэтому я провел его в ваши комнаты. Ваш слуга пустил его в гостиную.
— Благодарю вас, — сказал Дэннил, вставая. Посланец с поклоном удалился. Дэннил улыбнулся Ялдину и Эзриль.
— Извините. Мне придется вас покинуть. Я должен посмотреть, кто ко мне пожаловал.
— Конечно, — ответила Эзриль. — Потом расскажете нам.
В коридоре стало потише — маги разошлись по делам. Дэннил распахнул дверь в свои комнаты — навстречу ему поднялся с кресла светловолосый. Он был одет в скромную киралийскую одежду, и поначалу Дэннил не поверил своим глазам. Моргнув, он торопливо шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.
— Здравствуйте, Посол. — Тайенд улыбался во весь рот. — Не скучали без меня?
Глава 30. НАПРАСНАЯ ЖЕРТВА
Утром Имардин казался темной точкой на горизонте среди желто-зеленых полей. К полудню город уже раскинул по обеим сторонам дороги свои огромные руки, словно желая заключить путешественников в объятия. Когда они подъехали к окраине, уже искались сумерки и впереди мерцали городские огни.
По дороге тянулись вереницы всадников. Дорриен, Сонеа и Аккарин остановились перед Северными воротами. Их прощание было кратким, ведь могло показаться странным, если маг станет долго беседовать со спутниками-простолюдинами.
— Удачи, — сказал Дорриен. — Будьте осторожны.
— Вы влипли похуже нас, господин мой, — сказала Сонеа, растягивая слова на манер двэллов. — Спасибо за помощь. Смотрите, не попадитесь в лапы этим сачаканским магам.
— Вы тоже, — ответил он, улыбаясь ее выговору.
Дорриен направил лошадь вперед. Проводив его взглядом, Сонеа повернулась к Аккарину.
— Веди, — велел он.
Они съехали с главной дороги на узкую боковую улочку. Дождь лил как из ведра. Толпившиеся в подворотнях двэллы, пережидавшие непогоду, провожали их любопытными взглядами. «Только без глупостей, — подумала Сонеа. — С виду мы похожи на простых крестьян, но на самом деле с нами лучше не связываться».
Поплутав немного по трущобам, они добрались до торговцев лошадьми на окраине рынка и остановились под вывеской в виде огромной подковы. Навстречу им, прихрамывая, вышел жилистый худой купец.
— Приветствую, — ворчливо сказал он. — Продаете лошадок?
— Может быть, — ответила Сонеа. — Смотря сколько предложите.
— Давайте посмотрим. — Торговец махнул им рукой. — Заходите, чего под дождем стоять.
Спешившись, Аккарин и Сонеа вошли в просторную конюшню. Торговец осмотрел лошадей.
— Как зовут эту кобылу?
По дороге они трижды меняли лошадей, и Сонеа не помнила имени последней.
— Сирини, — сказала она. — В честь моего приятеля.
— Сирини? — недоверчиво переспросил продавец.
С порога раздался хохот.
— Ты назвала эту клячу в мою честь?
В конюшню вошел невысокий юноша в сером плаще, вслед за ним — Такан и здоровенный верзила. Сонеа уставилась на вошедших, не веря своим глазам.
— Сири! — воскликнула она.
— Хэй! Добро пожаловать! — широко улыбнулся Сири. Затем он повернулся к торговцу лошадьми, и улыбка сбежала с его лица.
— Ты ничего не видел.
— Да-да,
