– Незнакомое заклинание.
– Я думаю! Оно же темных эльфов!
– А шрифт похож на магическую каллиграфию Тэя. – заметила эльфийка.
По лицу Лириэль скользнула мимолетная тень.
– Расскажи мне о Красных Чародеях.
– Ну, они лысые…
Дроу воздела глаза к небу.
– Да уж, рассказчица из тебя…
– Что-то мне подсказывает, что тебе самой есть о чем рассказать, – заявила Шарларра.
Помолчав немного, дроу кивнула. Она начала говорить о первой своей встрече с магом-человеком. Это был раб, намеченная жертва, которую она должна была выследить в туннелях Подземья и убить кинжалом или заклинанием. В конце концов, учитель должен был научить ее сражаться с людьми. Закончив рассказ, Лириэль безразлично пожала плечами, словно это не имело никакого значения. Шарларра ясно почувствовала, что эта история произвела на дроу куда более сильное впечатление, чем следовало из ее слов.
– Это ритуал боевого крещения, – сказала в заключение Лириэль. – В Глубоководье такое тоже есть.
– Смотря что под этим понимать. В Глубоководье молодые мужчины группами по трое-четверо отправляются в увеселительные заведения, которых полно, упиваются в стельку и мочатся в общественные фонтаны. Должна сказать, что ваш обряд в целом выглядит более достойно.
Губы Лириэль дрогнули в знак того, что она оценила мрачную иронию, но взгляд ее не изменился.
– Я не об этом, а про вас, светлых эльфов. Чем у вас знаменуется окончание детства?
Эльфийка отвела взгляд.
– Не могу тебе сказать. У каждого рода или селения свои обычаи.
– Но наверняка…
– Банда работорговцев из Тэя поймала меня, когда я была еще ребенком. Меня уволокли в Гавань Черепа и продали. – Она передернула плечами. – Трудно прощаться с детством, которого у тебя не было. Они помолчали.
– А теперь ты маг, – начала Лириэль.
– Я знаю несколько заклинаний, но это не основное мое ремесло. – Вместо объяснения Шарларра протянула Лириэль один из метательных «крабов».
Глаза дроу округлились от изумления, потом угрожающе сузились. Этот миг быстро прошел, и она запрокинула голову и восхищенно расхохоталась.
Здорово! Хотела бы я научиться этому фокусу!
Шарларра достала из сумки плоскую серебряную флягу и протянула дроу. Та сделала осторожный глоток, и ее янтарные глаза расширились от удивления и удовольствия.
– Это же квиловестуальт! Как ты ухитрилась раздобыть наше вино?
Эльфийка скромно развела руками.
– В Глубоководье можно найти все, что угодно, при условии, конечно, что у тебя глубокие карманы, ловкие пальцы или же сомнительные знакомства. Не надо, оставь себе, – отказалась она, когда Лириэль попыталась вернуть ей флягу.
Взгляд дроу мгновенно сделался подозрительным. Мало кто – неважно, живет он под небом или под толщей камня – отдает что-либо за просто так. Шарларра легонько улыбнулась, понимая ход её мыслей.
– Расскажи мне про дроу, и будем считать, что мы в расчете.
Лириэль вскинула снежно-белую бровь.
– Что ты хочешь знать?
– Что угодно. Все!
Губы дроу скривились в улыбке. Она протянула Шарларре бутыль и жестом предложила отхлебнуть из нее. В точно рассчитанный момент она произнесла:
– Ну, начнем с того, что это вино готовится из перебродивших грибов.
Эльфийка от неожиданности поперхнулась, закашлялась, крепкое вино потекло у нее обратно носом. Откашлявшись и отплевавшись, она обратила на Лириэль страдальческие слезящиеся глаза.
– Юмор дроу?
– Очень слабый его образчик, – ухмыльнулась Лириэль. – В Мензоберранзане не так уж много возможностей повеселиться. Сыграть с кем-нибудь злую шутку – самый жестокий, самый лучший способ.
– Но ведь это же ведет к хаосу, разве нет?
– Конечно! А как еще можно поддерживать весь общественный порядок?
Эльфийка наморщила лоб.
