обустроиться. Зачем? Это все нужно, чтобы жить, а человек умер. Ничего не может быть важнее, чем то, что человек умер. Пусть остальные двести девяносто девять живы, но один умер. И никакие коровы, никакие заготовки этого не стоят. Ничто теперь не имеет смысла. Несколько взрослых на этой неделе пытались объяснить Саше, что жизнь продолжается, но она никого не слушала, она даже не слышала, что они говорили. Саша продолжала делать работу в племени, но уже без энтузиазма, чисто механически, не веря в то, что это нужно. Жаль, что Хэнк уже отплыл. Сейчас она бы присоединилась к нему, и никто бы не смог запретить.
Хён из своего дальнего левого угла смотрел на жену и думал о том, что неплохо бы сделать горн, трубящий на большие расстояния, и чтобы передавал разные ноты по типу ее этой дудочки. Тогда люди с музыкальным слухом смогут передавать друг другу весьма содержательные сообщения. Нот семь, так что это должно работать получше азбуки Морзе. Правда, морзянка доступна не только музыкантам.
Глава 25 (Дни с шестьдесят восьмого по девяностый)
Чен-Сук вышла из маленького уютного шалаша и поёжилась. Это был третий день на заимках, и третий день и она, и ее муж непрерывно мерзли. Никаких новых растений, кроме тех, что уже приносили для гербария, она здесь не обнаружила и вынуждена была признать, что никаких особых растений известных только ей одной она здесь не видит. Более того, Чен-Сук и обычных-то для этой местности растений, в основном, не знала. А уж что в пищу, что на лекарства, что куда-то ещё – какое там…
– Хён, как мы будем жить здесь в вечном холоде? Здесь же вроде как в Сибири, да?
– Да, наверное.
– Неужели мы будем по полгода не выходить из дома? Как я выйду из помещения, мне всегда холодно. А сейчас только осень.
– Не знаю, – пожал плечами Хён. – Нужна более теплая одежда. Для этого мы здесь и находимся – чтобы выследить крупное стадо животных. Шкуры пойдут на одежду.
– Неужели можно сделать достаточно теплую одежду на такую холодную зиму?
– Ну, – муж задумался. – На совсем уж суровую сибирскую зиму, наверное, нельзя. Но два-то месяца можно будет и почти не выходить из бараков.
– Разве можно так? А наблюдательный пост?
– Который следит за вторжением врагов?
– Да. Там же человек. Он же далеко от основного поселка. И туда надо дойти. И принести продукты. И так каждые несколько дней.
– Да, не знаю. В такой мороз, наверное, никто не нападет, тогда и наблюдать никакого смысла нет.
Чен-Сук просканировала все окрестности через объектив фотоаппарата, но ничего примечательного не обнаружила. Тогда корейская пара запустила змея с фотоаппаратом в режиме видеозаписи и посмотрела, что получилось на видео. Ничего. Развернули фотоаппарат градусов на тридцать. Запустили змея еще раз. В конце концов, техника зафиксировала, что где-то там, далеко-далеко на юге, на расстоянии, которое только-только засекает фотоаппарат, огромное стадо пересекало реку.
Корейцы показали видео Ицхаку Путтеру, и тот немедленно передал ценную для охотников информацию на базу.
– К югу? Видно только если запускать фотоаппарат со змеем? – Рокотов переспросил, с неким сомнением в возможностях своих соплеменников.
– Да!
– Ох, не близко…
– Ну, а что делать? Каждый день мимо нас такие стада не ходят. Там не меньше двух тысяч голов. Я вот корейцев отправлю за ними следить да сигнальные огни разводить. И еще можно кого-нибудь с ними. Тут у нас все ребята резвые.
Вскоре Рокотов разыскал второго пилота:
– Ну, что, адмирал, – обратился Николай к Гарику. – Боевая готовность. Ох, как же мы это все доставим обратно?
– Да, возможно, большую часть мяса придется бросить, – вздохнул Гарик. – Но это если повезёт забить много животных.
Хён и Чен-Сук, а вместе с ними Игорь и Саша сели на маленький самодельный плот, который собрала предыдущая смена, и поплыли на другой берег. Температура опустилась близко к нулю, люди надели все самое теплое, что у них было, но для продолжительного сплава этого оказалось недостаточно. У всех четверых нашлись осенние курточки, у Эриха и Игоря были и свитера. Сверху надели доспехи, которые также сохраняли какую-то часть тепла, прикрывая бойцов от ветра. Хуже всего обстояло дело с обувью, так плот не позволял сохранить ноги сухими, но все везли запасную пару.
– Нужно бы сделать настил повыше, – пожаловалась Чен-Сук мужу.
– Ты права. После охоты постараюсь этим заняться.
Сначала отгребли немного от берега, чтобы не сесть на мель. Во время гребли никто не мерз, даже вспотели. А вот дальше шёл сплав параллельно со сканированием местности, чтобы, чего доброго, не проворонить стадо. Путники рассредоточились по углам плота. Чен-Сук просто трясло. Она ощущала на себе противный пронизывающий холодок каждую секунду. Если ветерок усиливался – чуть больше, если нет – чуть меньше. Но комфортно не было ни секунды.
– Хён, мне холодно, – начала причитать женщина.
– Ладно, давай сдвинемся к середине.
Они переместились на середину плота и прижались друг к другу спинами. Но доспехи, хоть и защищали от холодного ветра, совершенно не давали греть друг друга.
– Давай снимем доспехи, – предложил Хён.
– Ты что? А вдруг нас убьют?
– Но если мы не согреемся, то точно умрем. А так нас только может быть убьют.
Супруги сняли доспехи. Вскоре уже вся четвёрка путешественников сбилась в кучу в середине плота, обложившись доспехами вокруг в качестве щитов.
– Видимо, нужен не только высокий настил, но и съёмные щиты для защиты от холодного ветра, – отметил про себя Хён. Продрогшие люди передавали друг другу фотоаппарат, чтобы не только следить за стадом, но и выискивать потенциальных врагов. Через четыре часа сплава добрались до нужного места, которое оказалось нетрудно определить по следам пересекавшего реку стада. Плот быстро привязали, переобулись в сухую обувь и, запалив костёр, быстро перекусили привезённой с собой рыбой. Битых полчаса ушло у Хёна на то, чтобы объяснить Игорю и Эриху, что они остаются на берегу у костра, чтобы остальные охотники знали, где нужно высаживаться. Не теряя больше времени, корейцы выдвинулись дальше, оставив тяжелые доспехи у реки.
Идти им понравилось гораздо больше, чем сидеть на плоту, потому что на ходу парочка практически не мерзла. Ориентировались, в основном, по следам, даже не глядя за стадом. Ближе к вечеру с неба начал сыпаться снег.
– Ой, а вдруг снег заметет следы? – забеспокоилась Чен-Сук.
– Это первый снег. Думаю, к утру он растает. Да и стадо видно просто в объектив фотоаппарата.
– Снег, Хён… а у нас даже теплой одежды нет.
– Хватит ныть! Мы же идем за стадом! Снимем с них шкуры да сошьем одежду!
– Да, да… Слушай, а ребята там у реки не замерзнут? Они же не идут, они же на месте сидят.
– Не выдумывай! Они там у костра сидят. И одежда у них теплее, чем у нас. И побегать вокруг им никто не запрещает.
– Да, да…
На ночь муж с женой соорудили небольшое укрытие, по максимуму используя уже существующие ветвистые деревья, чтобы в шалашик не попадали снег и ветер. На безопасном расстоянии от дерева развели костер. Сначала хотели по очереди его поддерживать, но в конечном итоге оба уснули.
