галлюцинацией, находились ли они под действием гипноза или все это произошло действительно?
…Как только пчелы атаковали, а Профессор Ким послал в цель наконечник копья, барабаны смолкли, и все пространство вокруг наполнилось терпким ароматом трав и шумным запахом пенящейся воды. Они все замерли, словно завороженные волшебством случившегося и ослепленные нежным белым светом. Потому что повсюду – на склонах ущелья, на дороге, на примятой траве и даже на полусгнивших стволах поваленных деревьев– стали распускаться белые цветы. Уже много позже Йорген попытается возразить – мол, эти нежные печальные цветы были здесь и прежде, просто их не замечали. Но в тот миг мучительный стон сорвался с губ сэра Джонатана Урсуэла Льюиса. Это были цветы из его снов, когда он – юный радостный бог – любил свою Зеделлу под пенящимися струями падающей воды. И это было в последний раз, в последний раз все внутри его заполнил этот колдовской свет не существующей на земле Любви, в последний раз терпкий дурман наготы ее тела дал ему ощущение бесконечного счастья, а потом древняя стрела Любви покинула это небо, луна ушла, забирая с собой воспоминание о самой прекрасной женщине на земле. И слово «Зеделла» перестало звучать в воспаленном мозгу Урса. Он непонимающе посмотрел вокруг, словно возвращаясь в привычный мир, так и не зная, рад ли он этому возвращению.
– Что же произошло?! – проговорил сэр Льюис, удивляясь своему голосу.
Перед ними больше не было мистера Норберта, а мир вокруг зазвучал, как и прежде, голосами буша. Зеделла лежала на зеленой траве, кровь из ее раны пролилась на землю. Пчелы тут же оставили девушку в покое и кружили над ними, словно не понимая, куда делось то, что вызывало в них столько агрессии. Мганга быстрым и точным движением извлек наконечник копья, но они насчитали на теле девушки множество пчелиных укусов.
Зеделла застонала и открыла глаза.
– Он оставил меня, – прошептала девушка. Голос был очень слабым, и они видели, какими бескровными стали ее губы. Пчелиный яд уже начал давать аллергические отеки. Потом девушка заволновалась и проговорила: – Яркое крыло! Они хотят подняться…
– Успокойтесь, успокойтесь, милая, – произнес Урс. – Все уже в порядке.
Зеделла замолчала, а потом посмотрела на сэра Льюиса.
– Вы любили меня? – прошептала девушка, и снова из ее испуганных глаз заструился нежный свет, и ожило воспоминание о далеком шуме падающей воды. Всего лишь на мгновение – это было только воспоминание, и потом все прошло.
Урс согласно покачал головой – ведь это было правдой. Уголки губ девушки горько опустились.
– Но теперь уже больше не любите, – сказала Зеделла. – И это хорошо… – Она слабо улыбнулась. – Я не хотела причинить вам боль… – Мучительная маска сковала лицо девушки. – Я сопротивлялась, но это было выше моих сил… Это… перстень!., появился в нашем доме… – Она тяжело вздохнула. – Папочка купил его у… – Тень прошла перед глазами девушки, она застонала. – Но теперь он оставил меня… – Зеделла снова улыбнулась. – Мне было тогда очень плохо, и он… Как глупо… Это – кара, наказание, понимаете?! Я… – Девушка снова впала в беспокойство. – Это было во мне… я… я видела…
Урс нежно взял ее за руку, Зеделла закрыла глаза, потом резко открыла:
– Я смотрела его глазами… Яркое крыло, дневник… Я не хотела… Я… Это использовало… – Она застонала. – Я… Все из-за этого… пещера. Глаз, перстень… Я должна все рассказать… я… это… Вы любили меня…
Они так и не узнали, что хотела им рассказать Зеделла. И они так и не узнали, что с ней случилось: почему на ее безымянном пальце оказалась столь опасная вещь– перстень… И что эта вещь могла давать ей взамен. Потому что девушка впала в забытье, выйти из которого ей будет суждено очень не скоро.
– У меня есть противоядие. В аптечке, – проговорил Йорген. Он сам нуждался в срочной помощи. – Возможно, понадобится переливание крови. Надо скорее попасть в лагерь. Мы можем потерять ее.
– Дело не в пчелином яде, мзее Йорген. – Маленький мганга покачал головой. – Она побывала в Стране Мертвых.
Когда наконец добрались до лагеря, они поняли, что этот день стал рекордным по количеству трагедий. Камил Коленкур упал с неба, его параплан закрылся… И санитарный вертолет сейчас прибыл за его телом. Три словно вырвавшихся из зоны боевых действий «лендровера» привезли еще одного погибшего и двух людей, нуждающихся в срочной помощи. Рана Йоргена оказалась неопасной – Ольчемьири извлек стрелу и, рассматривая наконечник, с удовлетворением понял, что там нет следов яда. Засохшего темно-коричневого яда – смеси сока молочая и личинок насекомых, – убивающего человека за пару часов.
Их экспедиция закончилась. Они все поняли это. Как странно и нелепо – в этот день, когда предполагалась встреча с Камилом Коленкуром, экспедиция должна была только по-настоящему начаться. Но они все поняли, что их экспедиция закончилась в тот момент, когда наконечник копья, получивший силу Великого Африканского Божества, впервые поразил свою цель. То, что действовало в Восточной Африке, творя кровавые жертвоприношения, желая пробудить кого-то в туманных северных горах, в этот день ушло. Им передали дневник Камила, и сейчас, глядя на яркий сложенный параплан, они поняли, о чем шептали горячие губы Зеделлы, перед тем как девушка впала в забытье:
– Яркое крыло – дневник – пещера… Глаз… Это он убил его.
Прошло какое-то время. Они изучили все записи Камила и, после того как залечили раны, все же отыскали пещеру в далеких северных горах. Но они знали, что их экспедиция уже давно закончилась. Закончилась в тот печальный и бесконечно долгий день, когда в небе раскрылось, для того чтобы сложиться, яркое крыло Камила Коленкура и мораны ушли умирать, когда не стало Сэма, распустились белые цветы и боевые барабаны смолкли, когда копье обрело цель. И они не ошиблись. Больше никаких сообщений о загадочных и кровавых преступлениях не было, и в пещере, затерявшейся посреди Эфиопского нагорья, они ничего не обнаружили.
Еще в экспедиционном лагере Зеделле сделали переливание крови, и девушка вернулась в сознание. Но потом ее состояние резко ухудшилось и она впала в кому, сменившуюся каталепсией, странным сном, из которого она уже не выйдет в ближайшие пять лет. Папаша Янг, сразу наполовину поседевший в тот миг, когда узнал, что случилось с дочерью, оплатит для Зеделлы отдельную палату в частной клинике, где будет все необходимое для жизнеобеспечения спящей, а потом врачи обнаружат положительную динамику и Зеделла вот-вот должна будет открыть глаза. С этим Папаша Янг и проживет пять следующих лет, вплоть до того дня, когда в Москве в первый раз распахнет свои гостеприимные двери павильон «Суперкомпьютерные игры».
Их пути расходились в аэропорту Найроби. Все время, проведенное в Эфиопии, они, по выражению Йоргена Маклавски, «собирали этнографический материал». И хотя это время не было потрачено впустую, они собрали много научных фактов, интересовавших каждого, а Йоргену удалось даже кое-что раскопать, ублажая свою страсть к окаменелостям, – ничего, связанного с истинной целью их путешествия, больше не было. Восточная Африка теперь хранила молчание.
– Ну что ж, – проговорил Профессор Ким, – по крайней мере для отчета об экспедиции материала достаточно…
– Конечно, расскажи вы вашим ученым коллегам, что с вами произошло на самом деле, – усмехнулся Йорген, – вас примут за умалишенного…
– И все-таки в этой пещере, – Урс грустно улыбнулся, – пещере Камила… У меня такое ощущение, что прямо перед нашим носом кто-то захлопнул все двери.
– Этот темнокожий красавчик, так повеселивший нас недавно, был лишь частью чего-то спрятанного там, – сказал Профессор Ким. – Я в этом уверен. И все это вовсе не кончилось. И потом, что-то очень странное есть в очертаниях этой пещеры. Я на всякий случай сделал несколько фотографий.
– Думаете, там спрятана Ночная Страна Кишарре? – спросил Йорген и снова усмехнулся.
– А быть может, Атлантида? – улыбнулся Урс. – В любом случае нам еще придется вернуться к этой теме.
А за несколько дней до прощания наших героев в аэропорту Найроби очухавшийся, но все еще меняющий повязки на голове мистер Моррис Александер наблюдал по телевизору, как пограничники ГДР стреляли из автоматов Калашникова по гражданам, пытающимся перелезть через Берлинскую стену. В этой же передаче, подготовленной Би-би-си, показывали визит первого и, как окажется, последнего президента СССР в социалистическое немецкое государство. Михаил Горбачев поцелует Эриха Хонеккера в губы. И
