головой. Мал понял, что его цель переменилась. Он перевёл стрелу арбалета, боги с ней, с этой старухой, и боги с волхвом… Глаза Мала сузились, и он произвёл главный выстрел. В то же мгновение человек на скаку кинул секиру. Кинул её с неимоверной силой. А дальше произошло то, чего князь Мал никогда прежде не видел, да теперь уже и не увидит. Секира на лету прямо в воздухе сбила стрелу, разрубив её пополам. И продолжила свой полёт.
«Значит, сказкам о его богатырской силе можно верить?» — почему-то подумал князь Мал. И это была его последняя мысль. С безжалостной силой тарана секира проломила его грудную клетку и вышла уже из спины. А всадник, выхватив меч, бросился на древлянских воинов. Появились и другие всадники. Всё было кончено очень быстро. Никто из древлян не смог уйти.
Кроме Комяги. Вовремя схоронившийся Комяга смог ужом проскользнуть по тайным тропам, чтобы предупредить волхва о внезапном появлении дружины князя Олега.
— Всё. Уходим, — кивнул Белогуб. А потом проницательно и колюче взглянул на Комягу. — Женщины и дети… кто-то остался? Кто-то жив?
Комяга затряс головой. Он даже не знал, врёт ли. Вроде бы стрела Мала проткнула и старуху, и ребёнка. А гнева волхва Комяга очень боялся. Тем более, что опровергнуть его слова теперь уже явно некому — Комяга видел, что натворила варяжская дружина.
— Нет, волхв, — сказал Комяга. — Никто не остался. Добили всех.
— А где Мал?
— Олег, — хрипло выдохнул Комяга.
Зрачки волхва застыли и сузились.
— Что Олег?
— Он убил его, — сказал Комяга. Потом взглянул на княжеского сына и страшно прошептал волхву: — Секирой.
Белогуб нахмурился, но… Всё потом. Потом будут слова, скорбь, потом будут решения. А сейчас надо уходить!
Человек в сером кивнул, и через минуту они растворились в лесу. Как призраки, что прошли сквозь сумрак леса и вернулись в ночь. И лишь мёртвые и сожжённая деревня остались свидетельствовать о том, что они здесь были.
А Ждана всё же поймёт, что за ней пришла смерть. Больно хитрой окажется древлянская стрела. Она ещё увидит, как князь Олег растопчет и разрубит страшный стреломёт гиганта. А потом Ждана на последнем издыхании протянет князю девочку.
— Олег, спаси её, — прошепчет умирающая няня. — Сбереги последнюю княжну рода…
Глава 3. Разлучённые
Высоко в небе над рекою кружил ворон. Сегодня его ждал обильный пир. Ворон видел, как река пронесла тела обоих мальчиков к порогам. Один из них уже был его добычей, а второй сейчас умирал. Водопад сделает своё дело, а потом река, изгибаясь, вынесет оба тела на берег. Ворон полетел к порогу. Мальчик, который был ещё жив, всплыл у переката. Вода перед падением бурлила, пенилась, и вот мальчик полетел в водопад.
И тогда ворон насторожился. Даже предпочёл отлететь в сторону. В круглых глазах-бусинках мудрой птицы мелькнуло отражение. Что-то пришло из леса. И внезапной сверкающей радугой чуть не ослепило ворона. Его век был долог, но никогда прежде видеть такого ворону не доводилось. Разошлись падающие воды, и показалось оттуда огненное радужное крыло огромной птицы и подхватило мальчика. А потом всё закончилось. Это страшное лесное диво ушло. И забрало у ворона его добычу.
Прошло несколько дней с тех пор, как остыли последние угли, что были когда-то охотничьей деревней. Остыл и погребальный пепел, он стал одиноким курганом, на котором теперь лишь следующей весной прорастёт новая трава. И это всё, что будет напоминать о жившем когда-то на этой земле роде Куницы. Такой слух побежал по лесам и весям. А князь уж об этом позаботится первым. Похоронить погибших с почестями — это всё, что он смог для них сделать.
Князь Олег ждал волхва Светояра. Возможно, теперь и ему открылось до конца древнее пророчество. Эта маленькая спасённая девочка. Что-то в ней было. Олег увидел это, когда лечил ребёнка от раны, нанесённой стрелой подлого древлянского оружия. Возможно, князь ошибается и дела обстоят по-другому. Но только когда Олег понял, что отвёл от ребёнка беду, девочка, всё ещё испытывая жар, обняла его («Теперь она ушла с дороги теней», — прошептал в этот момент Свенельду берсерк Фарлаф Железная Башка). И князь снова почувствовал нечто, словно где-то очень далеко их сердца, перешёптываясь, всё ещё ведут разговор на языке, понятном лишь сердцам. Хотя, может быть, князь и ошибается, может, это просто усталость — подлая древлянская рана забрала много сил. Девочка молчала. Теперь какое-то время она будет молчать. А потом просто уснула.
Олег позволил ребёнку остаться. Но сам не спал. Слушал ночные шорохи и перешёптывания теней, таящихся во тьме, что окружали терем. И слушал неровное дыхание девочки, доверчиво свернувшейся калачиком у него на груди. Под утро князь всё же уснул. Но никаких горящих во тьме глаз ему теперь не приснилось. Князь Олег проснулся бодрым и полным сил. Самое удивительное, что и девочка проснулась совершенно здоровой. Вот только на тонкой, из полотна, сторгованного у греков, рубашке князя осталось большое влажное пятно. Фарлаф Железная Башка громко смеялся. Да и дружинники его гридни отводили в сторону смешливые взоры.
— Я буду звать её Росинка, — заявил берсерк.
— Фарлаф, не говори глупостей, — попросил князь.
— Она омыла князя росой утра человеческой жизни…
Олег некоторое время хмурился, а потом и сам расхохотался. Оказалось, девочка во сне описала его.
Волхв Светояр, как всегда, появился внезапно. Обменялись любезностями. Поговорили о новостях. А потом проницательный Светояр спросил:
— Что тебя гнетёт, князь?
— Сон, — сказал Олег.
Волхв пристально посмотрел на Олега и спросил:
— Ты опять слышал топот коней?
— Не только. Я словно ушёл чуть дальше. Я стоял на вершине огромной башни. За границей миров. Я знал это. Ещё я знал, что на двадцать лет старше. Не знаю, откуда, но так бывает во сне. Тяжёлое небо с далёкими молниями окутывало это место. Но теперь я увидел в стене башни сводчатый проём, как вход куда-то. Только он был наполнен тьмой. Как бездонный провал. Он клубился темнотой чернее ночи. И этот нарастающий топот копыт… Он звучал всё громче, словно собирался расколоть изнутри мою голову. И вот когда мне показалось, что я больше не выдержу, эта чернота… Там, во тьме проёма, где-то очень глубоко, зажглись две точки. Как капельки крови на клинке. А потом они приблизились. И я понял, что это глаза. Злобные. Полные ненависти. Глаза твари из тьмы наблюдали за мной. Они стали ещё ближе, как и конский топот. Я вроде бы даже смог различить зрачки и… проснулся.
Волхв помолчал.
— Это уже не в первый раз?
— Да, — подтвердил Олег. — Этот сон повторяется.
— Не все сны вещие, — тихо заговорил волхв. — А есть сны лживые, они пытаются накликать то, чего может и не быть. Но… это чёрный сон. Возможно, сон о смерти. Только… Она словно боится тебя. Я соберу волхвов, князь. И, — Светояр улыбнулся чуть печальной, но светлой улыбкой, — у нас есть ещё
