— Конечно, — подтвердил д’Аржансон.
— Стало быть, он необыкновенно учен?
— Я думаю, государь.
— Точно ли он жил так долго, как говорит?
— По-видимому, все это доказывает.
Маркиза де Помпадур лукаво улыбнулась.
— Этот человек мог бы быть нам полезен, — сказала она.
— Более всего странно то, — прибавил д’Аржансон, — что он не требует ничего и признается, что он так богат, как только может быть богат человек.
— Я этому верю, — отозвалась маркиза, — потому что он умеет делать золото, увеличивать жемчуг и очищать бриллианты.
— Он говорит на всех языках, — прибавил Ришелье.
Король повел маркизу из кабинета.
XII. ОТЪЕЗД
В Шуази король уходил в спальню в одиннадцать часов. Церемонии никакой не было, и все гости расходились по своим комнатам, а те, что не оставались в замке, садились в экипажи и возвращались в Париж.
У маркиза д’Аржансона была комната в Шуази, но в этот вечер он не воспользовался своей привилегией — ему необходимо было возвратиться в Париж, чтобы заняться отправкой полков: резервная армия маршала Морица должна была присоединиться к войскам до приезда короля.
В двенадцатом часу во дворе замка стояли два экипажа. Впереди экипажей расположился пикет кавалергардов в полном обмундировании, с бригадиром во главе. Два человека, разговаривая, спускались со ступеней крыльца. Тотчас один из экипажей подъехал к крыльцу. Лакей открыл дверцу.
— Вы не со мной, граф? — спросил д’Аржансон.
— Нет, вы возвращаетесь в Париж, а я еду в Брюноа.
— К Парису?
— Да. Это один из моих банкиров, и он взял с меня обещание провести у него сегодняшнюю ночь и завтрашний день.
— Вы располагаете собой только до трех часов.
— А потом?
— Окажите мне честь и дружбу быть у меня.
— Вам надо поговорить со мной?
— Да, завтра, в четыре часа, непременно.
— Я буду у вас.
— Благодарю.
Они пожали друг другу руки. Д’Аржансон стал на подножку кареты и, не выпуская руку графа, проговорил:
— Вы должны быть довольны, любезный граф, не думаю, чтобы вы могли пожелать более блестящего вступления в свет. Через сорок восемь часов имя ваше будет произноситься всеми. Король желает видеть вас опять, маркиза де Помпадур находит вас очаровательным — это триумф!
Сен-Жермен улыбнулся и ничего не сказал, д’Аржансон в последний раз пожал ему руку, потом сел в карету, и та быстро покатила, сопровождаемая конвоем легкой конницы. Подъехала вторая карета, Сен- Жермен сел в нее, и экипаж, выехав из Шуази, повернул направо, по дороге в Монжерон. Ночь была темная. Прошло четверть часа после того, как карета отправилась в путь, когда раздалось пение петуха. Карета тотчас остановилась, дверца открылась, из леса вышел человек и вскочил в карету, которая сразу же помчалась дальше.
— Ну что? — спросил этот человек, садясь на переднюю скамейку.
— Тот, кто хотел убить Сабину Даже, — венгерский князь Мурени.
— Вы это знаете наверняка?
— Я сегодня в этом удостоверился.
— Все удалось?
— Полностью!
— Король доволен?
— В восхищении.
— Я хорошо приготовил все, хорошо исполнил ваши приказания?
— Любезный В., я сам не мог бы лучше сделать — этим сказано все.
— Так это князь! — продолжал В. после некоторого молчания.
— Да.
— Стало быть, это он похитил Нисетту и убил ее.
— Увы! Женщина в ее платье была найдена в карете, сброшенной в Сену, но это была не Нисетта, эта женщина была обезображена специально, чтобы обмануть нас.
— Я сам так думаю.
— Нисетта, наверное, умерла, но не так. Да! Она, наверно, умерла… разве только…
Сен-Жермен замолчал.
— Разве только — что? — спросил В.
— Разве только князь не захотел иметь заложницу в своих руках. Но если она жива, она не Париже.
Сен-Жермен печально покачал головой.
— Это чудо, что Сабина смогла спастись и на этот раз! — сказал он.
— Кукареку! — раздалось из леса.
Карета доехала до Сенарского леса. В. наклонился и посмотрел в окно. Карету догонял всадник.
— Петух Негр! — сообщил В.
Всадник поравнялся с каретой и заглянул в окно.
— Граф де Шароле?.. — буднично спросил В.
— В Буасси-Сен-Леже, в первом доме слева, на Шарантонской дороге, — ответил Петух Негр.
— Его карета?..
— Возвратилась пустая в Париж.
В. обернулся к Сен-Жермену.
— В Монжеронский домик! — сказал тот с живостью.
Пробило полночь. В этот самый час в Буасси-Сен-Леже, прогуливаясь по темной аллее сада того самого дома, на который указал Петух Негр, тихо разговаривали два человека.
— Этот человек должен погибнуть, — говорил один.
— Он погибнет! — ответил другой. — Он будет уничтожен!
— Граф де Шароле?..
— Будет мне служить так, как я хочу.
— А Нисетта?
— Она там, где должна быть.
— А Сабина?
— Когда брат ее уедет — а он уедет завтра, — она опять попадется в наши руки и на этот раз уже не спасется!
— А он?
— Он будет замучен пытками!
— Значит, мы победим!
— Победим! Двадцать лет назад я поклялся в этом на могиле, из которой ты меня спас, чтобы возвратить к жизни и мщению!
