Нужно сделать. Нужно написать. Прийти кому-то на помощь. Двинуть вперед дело, нужное стране...
Не проситель — гражданин, равноправный хозяин своей страны,— таким предстает Капица в своих письмах руководителям государства. «Вот смотрите сами,— пишет он В. И. Межлауку 27 апреля 1936 года.— Вы — правительство, я — ученый. Но мы оба граждане Союза и перед нами одна задача —добиться процветания страны...»
Добиться этой цели — процветания страны, процветания социалистической Родины — невозможно, по мнению Капицы, без передовой науки. «Двигать вперед нашу технику, экономику, государственный строй может только наука и ученые»,— пишет он Сталину 3 октября 1945 года.
Приведу еще одну характерную выдержку из писем Капицы. 13 декабря 1935 года, всего лишь год спустя после того, как он приступил к работе на родной земле, Петр Леонидович пишет жене в Кембридж:
«...Вчера играл в шахматы с Алексеем Николаевичем [Бахом]. Славный старик, но мы с ним не согласны в одном. ...Я ему говорю, что научное хозяйство в отвратительном состоянии, а он говорит: «Да, это правда, что поделаешь, сейчас есть более важные вещи, чем наукой заниматься...» И прочее. Вот тебе образчик, как может ученый добровольно отодвигаться на второй, а там [и на] третий план. Я считаю, что науку нужно считать очень важной и значительной, а такой inferiority complex (комплекс неполноценности) убивает развитие науки у нас. Ученые должны стараться занимать передовые места в развитии нашей культуры и не мямлить, что «у нас есть что-то более важное». Это уж дело руководителей разбираться, что самое важное и сколько внимания можно уделять науке, технике и пр. Но дело ученого — искать свое место в стране и в новом строе и не ждать, пока ему укажут, что ему делать...»
«Искать свое место в стране и не ждать, пока тебе укажут, что делать» — как поразительно злободневно звучит сейчас этот призыв большого ученого и гражданина, обращенный ко всем нам,
От составителя
Эпистолярное наследие выдающегося советского физика, инженера и организатора науки академика П. Л. Капицы (1894—1984) обширно и еще полностью не изучено. В последние годы читатели все чаще знакомятся с его письмами, В 1986 году в журнале «Новый мир» (NN 5 и 6) была опубликована большая подборка писем Петра Леонидовича к матери 1921—1926 годов. Публиковались подборки его писем в журналах «Огонек», «Природа», «Химия и жизнь», в газетах «Советская культура» и «Комсомольская правда».
В настоящую книгу включены письма Капицы о науке, охватывающие период с 1930 по 1980 год. Большая часть из них публикуется впервые. Поскольку книга рассчитана на широкого читателя, письма, посвященные сугубо специальным научным или техническим вопросам, в нее не включались. По этой же причине, как правило, делались и сокращения в публикуемых письмах. Опущенные места и неразобранные слова обозначаются тремя точками в угловых скобках <...>. Сокращенные слова (кроме сокращенного наименования учреждения) дополняются без квадратных скобок в случаях, не имеющих другого толкования, кроме предложенного составителем. Исправление опечаток и неточностей не оговаривается.
Необходимые сведения об адресатах Петра Леонидовича Капицы и упоминаемых им лицах читатель найдет в именном указателе.
Письма иностранным корреспондентам, а также письма N 2 и 6 публикуются в переводе с английского языка. Большую помощь в этом оказали научные сотрудники Института физических проблем АН СССР А. В. Дробинин и Ю. Ф. Орехов, которым составитель приносит искреннюю благодарность. Перевод писем Резерфорда, выдержки из которых приведены в примечаниях, осуществлен Ю. Ф. Ореховым.
Все публикуемые письма получены из архива П. Л. Капицы, который хранится в Институте физических проблем АН СССР.
1) Э. РЕЗЕРФОРДУ 16 апреля 1930, Кембридж
Прошло уже ровно восемь лет с тех пор, как началась моя работа над сильными магнитными полями. Вы помните, конечно, как эта работа развивалась. На первом ее этапе я получил магнитные поля до 100 тысяч гаусс с помощью специальных аккумуляторов, но тогда казалось маловероятным, что эти поля, существующие только доли секунды, могут быть использованы в экспериментальных исследованиях. Тем не менее, успешное использование таких магнитных полей для обнаружения искривления траекторий а-частиц в камере расширения Вильсона и для изучения эффекта Зеемана показало, что этот метод является весьма перспективным.
Практически всецело благодаря Вашей поддержке и вниманию были начаты эксперименты, развивающие этот метод для получения магнитных полей большей силы. Мы отказались от аккумуляторов, а необходимая большая мощность получалась от специальной динамо-машины. После двух или трех лет работы, в течение которых у меня не раз возникали сомнения относительно того, могут ли быть преодолены все возникающие трудности, мы наконец нашли способ получения полей более 300 тысяч гаусс и провели ряд экспериментов в таких полях.
Два или три года работы с использованием сильных магнитных полей показали, что открывается широкая область исследований, которых хватит на несколько человеческих жизней. Кроме того, было установлено, что наиболее интересная область магнитных исследований находится при низких температурах. В прошлом году мы приступили к низкотемпературным работам и теперь имеем очень эффективную установку для получения жидкого водорода, которую сделали сами и которая позволяет расширить диапазон исследований до 14 градусов по абсолютной шкале. На мой взгляд, наша Магнитная лаборатория, без преувеличения, располагает сейчас совершенно уникальными возможностями для дальнейших исследований в новых областях современной физики.
К настоящему времени на эту работу было истрачено более 25 000 фунтов стерлингов. Однако, несмотря на очевидный успех, лаборатория имеет в целом неопределенный и временный статус. Такие условия совершенно естественны в начале работы, когда результаты и перспективы могут, и вполне оправданно, казаться сомнительными. Но сейчас, как мне кажется, мы вправе рассчитывать на то, чтобы перспективы развития этой исследовательской работы были определены на постоянной основе, и я прошу поставить этот вопрос перед Комитетом [магнитных исследований].
Так как я отвечаю за работу Магнитной лаборатории, то хотел бы изложить Вам мои соображения относительно будущего этой работы.
Если сравнить масштабы физических исследовании наших дней с тем, что было пятнадцать или двенадцать лет назад, то разница будет огромная. Широкий размах нынешних физических исследований требует значительно более громоздкой и сложной аппаратуры. Если в прежние времена исследователь мог сам обеспечить себя приборами, необходимыми для его работы, то сейчас во многих случаях он должен идти туда, где он может найти такую аппаратуру. Эти новые условия привели к созданию таких специализированных исследовательских институтов, как, например, Институт низких температур в Лейдене и Reichsanstalt[1] , ряд лабораторий высоких напряжений, Магнитная лаборатория профессора Вейса и др. Совершенно очевидно, что в будущем подобных специализированных институтов будет создаваться все больше и больше — институты рентгеновского излучения, лаборатории высоких давлений и высоких температур и т. д. Поскольку методы получения сильных магнитных полей и низких температур, применяемые в нашей лаборатории, требуют очень больших средств и могут быть использованы в очень широкой области исследований современной физики, развитие нашей лаборатории в подобную организацию представляется мне вполне оправданным.
