– Что?
– Вставай, говорю, уходим.
– Что?
– Уходим, я сказал.
Тони встал. Посмотрел на мертвого Нуччо, уткнувшегося носом в стол синьорины Нишеми.
– Ты кто? Что там случилось? – спросил он.
– Почему ты убил своего дядю?
– Чтооо?!
Пиппино посмотрел на Нуччо.
– Ладно, проехали. Пошли.
Тони окончательно перестал что-либо понимать.
– Пирожные.
– Что – пирожные?
– Пирожные. Ты разве не за ними приходил?
Тони посмотрел на упаковку.
– Да…
– Ну так бери их.
Как-то утром в салон Тони пришел муж синьоры Ло Джаконо. Тони поздоровался с ним и показал, где можно сесть и подождать, пока он закончит трудиться над прической его жены. В ответ синьор Ло Джаконо, ни слова не говоря, так заехал ему кулаком в челюсть, что Тони пришел в себя только спустя четверть часа.
Все послеобеденное время он провел в полосатом кресле, глядя в пустоту, и напрасно Агатино пытался встряхнуть его, бранясь и крича, словно ужаленный тарантулом.
Сейчас Тони чувствовал себя примерно так же.
– На мой взгляд, вы здесь абсолютно ни при чем, – сказал Пиппино, переходя на «вы».
Сидя за рулем оранжевого 127-го «фиата», Пиппино медленно вел машину. Машина чужая, и он старался аккуратно переключать скорости.
– По-моему, там вообще ничего не случилось, тем более что вас даже и близко не было.
Тони с видом идиота смотрел на него из-под опущенных век.
Неожиданно Пиппино с такой силой вдавил тормоз, что из упаковки посыпались коробки с пирожными.
– Потому что, если вы не уясните себе этого сейчас, пройдет год, или два, или десять лет, но я к вам приду, я найду вас и всех перережу, одного за другим, вы меня понимаете? Лучше вам нас не беспокоить. Тогда и мы вас не потревожим. Потому что в противном случае я буду вынужден убить вас, ваших жен, а также ваших детей и внуков!
Идиотское недоумение на физиономии Тони сменилось ужасом.
– Кажется, что-то с глушителем, – обронил Пиппино. – Ну и машина у вас, чтобы ей пусто было! Кстати, да будет известно вашей светлости, у меня есть права на вождение бетоновоза.
Пиппино переключился на первую скорость, и машина еле поползла.
– Куда дальше? – спросил он, тормозя на перекрестке.
– Туда, на круг… – прошептал Тони.
Возле дома Тони Пиппино аккуратно припарковал машину впритирку к тротуару. Вылез наружу, одернул пиджак и ушел. Пешком, как и пришел. Тони провожал его взглядом до тех пор, пока он не исчез за поворотом кольцевой дороги, словно Тони Баретта в переулках грязного нью-йоркского квартала.
– Что случилось? Кто это был?
Тони резко повернулся и увидел Четтину, которая смотрела на него из окна.
– Ты привез эти чертовы пирожные? Неси скорей, гости заждались.
– Четтина, – прошептал Тони, – будь добра, вынеси мне брюки и рубашку.
– Ты что, прямо в машине будешь переодеваться? – Четтина завертела головой, проверяя, нет ли на улице прохожих.
– Четтина, пожалуйста, не затевай сейчас никаких споров. Прошу тебя, принеси мне брюки и рубашку.
– Не валяй дурака, Тони. Давай пирожные, потом поднимешься и переоденешься дома.
– Четтина! – взорвался Тони.
Четтина исчезла в комнате, ругаясь и всплескивая руками.
– Да иду я, иду!.. Совсем стал психом с этими американцами!
