рецепте «Оливье» и – глушила водку стаканами.
Саша становился все туманнее и туманнее, зато как-то роднее. Потом – бац! – провал. И вот я уже лежу на прохладном кафеле в незнакомой ванной, а Саша поддерживает мою голову над унитазом.
Проснулась я после полудня, одна, но в чужой постели и в незнакомой спальне. Первым делом заглянула под одеяло и проверила наличие трусиков. На месте. Хм, – задумалась я, а затем прислушалась. В квартире было подозрительно тихо. Кое-как выпутавшись из простыней, я завернулась в покрывало и осторожно покинула спальню.
Ничего себе квартирка. Ой, этот столик я видела на выставке антиквариата, и этого Шагала тоже! Ага, на книжных полках только хорошие романы и дельные исторические биографии. И никаких пособий по «сексуальной магии»…
– О, уже проснулись? – вдруг услышала я за спиной и от неожиданности подпрыгнула до потолка. А это надо было постараться, потому что покрывало было тяжелое, а потолки почти пятиметровые!
Саша стоял в дверях кухни и доброжелательно смотрел на меня. А меня, почему-то очень заинтересовал узор на ковре. Да, я вообще больше никогда не смогу взглянуть ему в глаза!
– Вы, наверно, голодны? – снова спросил Саша. – Завтрак на столе.
Стыд стыдом, а кушать хочется. Так же внимательно разглядывая ковер, я пошла на голос.
– Вам, наверно, неудобно в покрывале? Может, лучше надеть халат? – снова спросил Саша и пошел прямо на меня. Я снова повторила рекорд Сергея Бубки, но уже не вверх, а в сторону. Приземлилась точно за креслом, вцепившись одной рукой в его спинку, а другой в покрывало, я приготовилась к обороне: вон тот серебряный подсвечник вполне сгодится.
Саша вернулся с халатом, положил его на кресло и ушел на кухню. Я немного подождала, потом, присев за креслом, быстро переоделась (о, отличный шелк!), прикинула, прилично ли будет прийти на кухню с подсвечником в руках, решила, что нет, и ограничилась тем, что потуже затянула пояс халата.
А на кухне – ммммммм! На столе стоял кувшин свежевыжатого апельсинового сока, омлет с беконом и сыром, чашка сладкой овсянки и огромный кофейник. То, что надо! Саша сидел у окна и что-то печатал в ноутбуке. В очках. Ах, какой у него интеллигентный вид! Я так засмотрелась, что врезалась в стол. Кувшин с соком опасно закачался. Саша поднял голову:
– Я помню, что вы любите «Оливье», но подумал, что для завтрака это слишком сытно. Может быть, пожарить сырники?
Я тупо на него уставилась:
– В смысле, позвонить домработнице, чтобы она привезла сырники?
– Зачем? Я и сам могу пожарить.
Я была в полуобмороке. И перед ТАКИМ мужчиной я опозорилась по полной программе! Я жевала овсянку со слезами на глазах. Когда я, в конце концов, добралась до кофе, то смотрела на мир уже более оптимистично. Я всегда говорила, что на сытый желудок многие проблемы не стоят и выеденного яйца. Ну напилась, ну проблевалась, зато трусики остались на месте!
– Вы не против надеть мой свитер? – вдруг спросил Саша, а я так замечталась, что от неожиданности чуть не откусила кусок чашки.
– Что, прямо сейчас?! – Я почти кричала, но потом успокоилась. – А с моим что случилось?.. Ой! – Я вспомнила, и мне снова стало стыдно.
– Пока он высохнет, вы не сможете выйти на улицу.
Я мгновенно вспомнила, что мой свитер – кашемир от Yves Saint Laurent – сохнет больше суток. Он что, не собирается меня все это время отпускать?! Решил, что если ничего не добился от меня пьяной, то стоит попробовать уломать трезвую?! Извращенец!
– Нет-нет, я с удовольствием надену ваш свитер. Голубого цвета подойдет, спасибо. Красного и розового тоже. Да и сиреневый с зеленым сойдут. На крайний случай, готова надеть даже коричневый, – выпалила я на одном дыхании.
Блииииин! Лишь бы выбраться из логова этого маньяка!
Саша вышел, а я быстро окинула взглядом кухню: на всякий случай надо бы запастись чем-нибудь колюще-режущим. О, вилка!
Саша заглянул в дверь:
– Все готово. В спальне.
Я пулей пронеслась мимо него, влетела в спальню, быстро сориентировалась и подперла дверь стулом. Повернулась к кровати и остолбенела. На уже заправленной постели лежало штук десять свитеров, всех возможных фасонов и цветов. Дааааа, как же он хочет от меня избавиться…
Из спальни я выбралась только через час. Вовремя сообразила, что дверь в углу ведет в ванную, там минут десять в оцепенении таращилась на себя в зеркало – вся тушь была на щеках, а волосы стояли дыбом. Потом смывала с себя пот ужаса, затем ковырялась в его баночках с косметикой, чтобы подобрать себе подходящий крем. Долго выбрала самый симпатичный свитер (а вдруг его не придется возвращать?) и, наконец, была готова встретиться лицом к лицу с неизвестным.
Саша все еще ковырялся в ноутбуке, я демонстративно посмотрела на часы. Мамочки мои, уже четвертый час!
– А почему вы, собственно, не на работе? – в лоб спросила я Сашу.
– А я не работаю. Деньги работают на меня, – отозвался он. – Да и не мог же я вас оставить одну в таком состоянии.
Я приосанилась, а затем задумалась. Значит, деньги работают на него? Бандит или депутат?
Дома я была в полпятого, но от всего пережитого сразу же рухнула в постель. Последней каплей стала соседка сверху, которая чуть не в бинокль наблюдала за моим возвращением (надо для мамы придумать какую-нибудь правдоподобную версию). Уже засыпая, я подумала: а почему после всего, что между нами было, мы с Сашей еще на «вы»?
Как только пришла в себя, созвала чрезвычайный бабятник. С Инночкой был особый разговор: она должна была протрясти Эрнеста на всю возможную информацию о Саше.
Пока девчонки съезжались, я приводила лицо в порядок. Лучшее средство от последствий загула – это крем от геморроя. Нанести на кожу вокруг глаз на пару часов. В особо печальном случае – на все лицо. Лучше всего действует крем с кортизоном, но подойдет и обычный. Но ни в коем случае не используйте крем с маслом из акульей печени! У него такой специфический запах, что окружающие начинают с подозрением принюхиваться…
Инночка была в такой ажитации от спецзадания, что умудрилась примчаться первой. Наташа, которую она захватила по дороге, по-моему, наполовину еще находилась на Кольцевой автодороге.
– Все узнала! – прямо в домофон прокричала Инночка.
Я поморщилась, но все же впустила ее. Как мне ни было любопытно, пришлось затыкать Инночке рот всеми возможными способами, включая хлебные палочки и яблоки, чтобы вся компания узнала информацию одновременно. Но вот все собрались, и Инка, раздуваясь от важности, протарахтела:
– Все-все узнала! Этот Саша когда-то с Эрнестом вместе работал. Но Саша решил, что работа не стоит того, чтобы гробить из-за нее жизнь. Эрнест так удивился! Саша перевел все активы в западные акции. И уехал путешествовать. В Москве появляется редко. Не женат.
– И это все? – с недоумением спросила Настя.
– Для начала и это неплохо, – быстро сказала Оля, увидев, как Инночка начала снова начала раздуваться, но уже от возмущения. – Главное мы узнали.
– Это что же? – уточнила Наташа.
– Алло, прием! – помахала рукой перед ее носом Оля. – Что он не женат.
– Спасибо, Инночка, – сказала я. – Остальное могу сама рассказать.
Все устроились поудобнее и приготовились мне внимать.
– Высокий, красивый, спокойный, носит очки, кстати, хорошие такие очки – в титановой оправе. На одежде не заметила ни одного логотипа. Может пожарить сырники. Может молчать и слушать. Смотрит в глаза, кстати, какие у него глаза! – я прервалась и закатила свои. – И очень длинные пальцы… – Я со значением посмотрела на девчонок. – И после всего, что между нами было, он все еще обращается ко мне на «вы».
Все смотрели на меня с завистью.
