ожесточенную борьбу, причем та и другая сторона, увлекаясь борьбою, впала в односторонность, в полное отрицание деятельности и всякой правоты своих противников. Впрочем в начале, когда кружку еще приходилось завоевывать, так сказать, самое существование, создавать и укреплять свое право на руководящую роль в общей церковной жизни, бороться с своими противниками и среди высшей церковной иерархии и среди низшего духовенства, кружок действовал единодушно и дружно.
Глава III. Борьба кружка ревнителей благочестия с патриархом Иосифом по вопросу о единогласии
Первоначальная общая деятельность кружка ревнителей благочестия. Неудовольствие на эту деятельность со стороны высших духовных властей, особенно патриарха. Столкновение между ревнителями и патриархом Иосифом из-за единогласия в церковном пении и чтении. Возникновение и развитие у нас многогласия. Неудачная борьба с этим злоупотреблением, начиная с Стоглавного собора. Стефан Вонифатьевич и Ртищев вводят единогласие сначала в своих церквах, а потом к ним присоединяются царь, Неронов, Никон и другие ревнители. Собор 11 февраля 1649 года, под председательством патриарха Иосифа, решает вопрос в пользу старого многогласия. Царь не признает этого соборного постановления и заставляет патриарха Иосифа передать решение вопроса на усмотрениe константинопольского патриарха, который безусловно высказывается за единогласие. В 1651 году патриарх Иосиф принужден был созвать новый собор для вторичного рассмотрения вопроса о единогласии и порешить его, вопреки своему прежнему постановлению, так, как желали его противники-сторонники единоглаcия. Патриарх Иосиф теряет всякое значение в церковных делах вплоть до самой своей смерти.
Первоначальная общая деятельность всех членов кружка ревнителей благочестия определялась наличностью тех пороков и недостатков, какие в то время существовали в жизни народа, самого духовенства, как белого, так и черного, наличностью тогдашних церковных беспорядков, отсутствием живой проповеди и вообще учительности в духовенстве. На борьбу с общественными пороками и недостатками, на борьбу с леностью и распущенностью духовенства и выступил прежде всего кружок ревнителей, поставив своей задачей водворить в народе истинное христианское благочестие, уничтожить разные церковные беспорядки, вызвать к жизни церковную проповедь.
Прежде всего кружок ревнителей энергично восстал против разных народных языческих игрищ и суеверий, народных иногда кощунственных забав и увеселений, настаивая пред высшей церковной и светской властью, что бы она пришла к ним на помощь в этом деле своими правительственными мерами: запрещениями и указами. И с этой стороны кружок достигал своей цели: благодаря воздействию Стефана Вонифатьевича на царя издан был целый ряд указов и распоряжений в видах уничтожение в народе грубых и безнравственных языческих игрищ, забав и суеверий, на которые указывали правительству ревнители. Затем кружок выступил с энергичными обличениями беспорядочной, зазорной жизни как белого, так и черного духовенства и настаивал пред властями, что бы он предпринял меры к устранению этих недостатков, также и разных церковных нестроений, проявляющихся в самом отправлении духовенством церковных служб. В то же время кружок ревнителей усиливался восстановить совсем было замолкшую на Руси церковную проповедь, настаивая, что бы при церковных службах народу читались положенные уставом поучение и житие, причем сами члены кружка старались неукоснительно выполнять все те требование, какие они предъявляли к остальному духовенству.
Указанная деятельность кружка ревнителей, находивших себе постоянную поддержку и поощрение в царском духовнике Стефане Вонифатьевиче и прочную опору в самом государе, естественно не могла нравиться как патриарху, так и большинству епархиальных архиереев. В деятельности кружка патриарх и власти видели косвенное порицание их архипастырской деятельности, обличение их в нерадении в исполнении своих архипастырских обязанностей, в преступном их равнодушии к печальному нравственно- религиозному положению пасомых, духовенства и самой церкви, тем более, что некоторые челобитные ревнителей даже прямо принимали наставительно-учительный тон относительно патриарха и других архиереев. Неизвестный, например, в своей челобитной к патриарху Иосифу, называя себя «грубоумным его богомольцем», в то же время напоминает Иосифу о его предшественниках — московских митрополитах: Петре, Алексее, Ионе, примеру которых и приглашает Иосифа следовать в своей архипастырской деятельности, причем резко заявляет: «твоего святительского рукоположения служители (церкви), только именем пастыри, а делом волцы, только наречением и образом учители, а произволением тяжцы мучители». Он молите Иосифа поревновать о церквах Божиих, оказать ревность по примеру своих великих предшественников на московской кафедре и исправить «хромое», пока еще есть время. Другой челобитчик так пишет суздальскому архиепископу Серапиону: «ты, святителю Божий, яко же слышится, не прележиши, еже отринути и воспретити худых человеке, по бесовскому ухищрению, возношение и гордость на невесту Христову, глаголю церковь Божию: или мниши избежати суда Божия? Помни реченное в писании: тому же быте волку и сему, аще волком терпите, а не пастырю. Ты бо еси пастыре поставлен и страж людем Божиим отгоняти волки, яко же во Иезекеиле речено бысте. Того ради и епископ нарицаешися и места высокого сподобилси еси, еже ти смотряти опасно на вся люди, сущие под паствою твоею, и учити на благоверие... и о сем зелене болю душею, яко отдал еси паству свою волком на расхищение, паче же церковь Божию в поругание мятежником». — Понятно, что подобные обличение со стороны ревнителей самих архипастырей церкви, приравнивание их к волкам и губителям своих пасомых и самой церкви, естественно вызывали сильное раздражение и неприязнь со стороны высшей духовной власти. Но одними обличениями и укоризнами по адресу архипастырей церкви, кружек ревнителей не ограничился. Благодаря сочувствию к себе и поддержке царя и близких к нему лице, кружок делается постепенно крупной силой, начинает оказывать очень заметное влияние и прямо давление на ход всех вообще церковных дел, начинает оказывать влияние на самое назначение митрополитов, apxиепископов, епископов, архимандритов и протопопов, действуя в этом случае на царя чрез Стефана Вонифатьевича. Вследствие этого руководство всей церковной жизнью стало переходить в руки кружка ревнителей, который фактически делался управителем всей русской церкви. Понятно, что патриарх и все власти, которым по праву принадлежала инициатива во всех церковных делах, от которых собственно должны были исходить все церковные мероприятия и постановления, оказались стоящими в стороне, инициатива в церковных делах стала ускользать из рук властей и переходите к ревнителям, которые делаются все смелее, энергичнее и требовательнее. Очень иочень неприятно должны были чувствовать себявласти, у которых власть осязательно начинала ускользать из рук, и относительно которых ревнители, состоявшие в значительной части из белого духовенства, часто не скупились на резкие обличения. Но особенно сильно должен был чувствовать это и сознавать сам патриарх, под боком и на глазах которого родилась и выросла эта враждебная ему и всем архиереям сила, грозившая окончательно отстранить его и всех властей от фактического управления церковью. Тогда патриарх Иосиф решился вступить в борьбу с ревнителями. Вопрос о введении единогласия в церковном пении и чтении и сделался тем боевым вопросом, около которого произошла решительная борьба между патриархом и кружком ревнителей, причем дело тут шло не только о единогласии, но и о томе: кто победит — партия ли новаторов-ревнителей, с Стефаном Вонифатьевичем во главе, или партия приверженцев старых церковных порядков, во главе которой открыто стал теперь патриарх Иосиф, поддерживаемый большинством архиереев и приходским духовенством, недовольным реформаторскими затеями кружка. Почему из всех других вопросов, поднятых ревнителями, именно вопрос о единогласии выдвинулся на первое место и сделался боевым по преимуществу, это обьясняется тем, что другие вопросы, как, например, о необходимости борьбы с остатками язычества, с распущенною жизни белого и черного духовенства, ни в ком не возбуждали сомнений: ненормальность указанных явлений и необходимость борьбы с ними признавалась всеми. Другое было с вопросом о единогласии: тут возможны были, с точки зрение тогдашнего понимания дела, и споры по этому вопросу, и борьба из за него.
