Политическая биография Сталина. Том 2

свести к нулю влияние нашей партии в деревне.

Эти товарищи, видимо, не понимают, что метод массового выселения крестьян за пределы края в условиях новой обстановки уже изжил себя, что выселение может применяться лишь в частичном и единоличном порядке и лишь к главарям и организаторам борьбы против колхозов.

Эти товарищи не понимают, что метод массовых и беспорядочных арестов, если только можно считать его методом, в условиях новой обстановки дает лишь минусы, роняющие авторитет Советской власти, что производство арестов должно быть ограничено и строго контролируемо соответствующими органами, что аресты должны применяться лишь к активным врагам Советской власти.

ЦК и СНК не сомневаются, что все эти и подобные им ошибки и отклонения от линии партии будут ликвидированы в кратчайший срок

Было бы неправильно думать, что наличие новой обстановки и необходимость перехода к новым методам работы означают ликвидацию или хотя бы ослабление классовой борьбы в деревне. Наоборот, классовая борьба в деревне будет неизбежно обостряться, так как классовый враг видит, что колхозы победили, он видит, что наступили последние дни его существования, и он не может не хвататься с отчаяния за самые острые формы борьбы с Советской властью. Поэтому не может быть и речи об ослаблении нашей борьбы с классовым врагом. Наоборот, наша борьба должна быть всемерно усилена, наша бдительность — всемерно заострена. Речь идет, стало быть, об усилении нашей борьбы с классовым врагом. Но дело в том, что усилить борьбу с классовым врагом и ликвидировать его при помощи старых методов работы невозможно в нынешней новой обстановке, ибо они, эти методы, изжили себя»[661].

Если внимательно вчитаться и проанализировать приведенные выше высказывания Сталина, а также явно тревожную инструкцию, и сопоставить их с практическими действиями, которые предпринимались в этот период, то невооруженным взглядом видна определенная двойственность и противоречивость, присущая высказываниям генсека и директивным документам, подготовленным на основе его указаний. С одной стороны, настоятельные призывы активизировать борьбу против классовых врагов, особенно замаскировавшихся. Весьма показательно, что на печально-знаменитом февральско — мартовском пленуме 1937 года тогдашний нарком внутренних дел Н. Ежов, расхваливая упомянутую инструкцию, подчеркивал: «Как видите, речь шла не об ослаблении борьбы. Наоборот, речь шла об ее усилении, об изменении методов нашей работы»[662].

С другой стороны — некоторые практические послабления строгого режима, попытки ввести действия властей в некое подобие правового поля. И это — не кажущееся противоречие, а зеркальное отражение действительности той поры. Сталин, очевидно, стремился дозировать эти меры двоякого характера, чтобы не разбалансировать достигнутую степень стабилизации. Если, конечно, это понятие можно использовать при характеристике положения, сложившегося тогда в стране. Кроме того, генсек, как покажет дальнейшее развитие событий, не хотел заранее раскрывать свои планы и намерения, чтобы его реальные и потенциальные противники не смогли подготовиться и встретить новое сталинское наступление со всей возможной готовностью. Складывается такое впечатление, что он сознательно и целенаправленно вел линию на усыпление всех, против кого он в будущем готовился нанести завершающий удар.

В свете сказанного особый акцент следует сделать на следующем положении, содержавшемся в докладе Сталина на январском (1933 г.) пленуме ЦК. Прежде чем привести его, хочу подчеркнуть, что в дальнейшем, в самый разгар сталинских чисток, данное высказывание использовалось в качестве основного аргумента для теоретической мотивации проводимых репрессий. Итак, Сталин говорил: «Надо иметь в виду, что рост мощи Советского государства будет усиливать сопротивление последних остатков умирающих классов. Именно потому, что они умирают и доживают последние дни, они будут переходить от одних форм наскоков к другим, более резким формам наскоков, апеллируя к отсталым слоям населения и мобилизуя их против Советской власти. Нет такой пакости и клеветы, которых эти бывшие люди не возвели бы на Советскую власть и вокруг которых не попытались бы мобилизовать отсталые элементы. На этой почве могут ожить и зашевелиться разбитые группы старых контрреволюционных партий эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов центра и окраин, могут ожить и зашевелиться осколки контрреволюционных элементов из троцкистов и правых уклонистов. Это, конечно, не страшно. Но все это надо иметь в виду, если мы хотим покончить с этими элементами быстро и без особых жертв»[663].

Важным инструментом реализации сталинской политики стали чистки партийных рядов, которые и прежде, как мог убедиться читатель, играли роль своеобразной дубинки для наказания недовольных или сомневающихся. Дамоклов меч партийных чисток всегда висел над судьбой каждого члена партии, в особенности ее руководящего звена. Это позволяло Генеральному секретарю вовремя «выпускать пар» путем исключения из партии тех, кто выражал сомнения в правильности генеральной линии, а также превентивного наказания совсем уже невиновных ни в каких уклонах и отклонениях от партийного курса. Угроза подвергнуться чистке заставляла не только рядовых членов, но и крупных функционеров всегда держать нос по ветру и ориентироваться на указания вождя — который всегда и во всем был прав.

Январский (1933 г.) пленум ЦК принял решение о проведении чистки и поручил Политбюро «организовать дело чистки партии таким образом, чтобы обеспечить в партии железную пролетарскую дисциплину и очищение партийных рядов от всех ненадежных, неустойчивых и примазавшихся элементов»[664].

Можно сказать, что в этом пассаже содержалась в своем зародыше программа самых беспощадных мер, которые зарождались в голове у вождя в отношении его бывших оппонентов по борьбе за власть. Но пока что раскрывать свои замыслы и масштабы будущих чисток он не хотел. Внешне дело сводилось как бы к проведению ставших имманентной чертой партийной жизни проверок членов партии и исключении из нее тех, кто не отвечал необходимым критериям.

Немного позднее по прямому указанию вождя были очерчены примерные масштабы и параметры предстоявшей партийной чистки. В частности, исключению из партии подлежали: 1) классово чуждые и враждебные элементы, обманом пробравшиеся в партию и деморализующие партийную массу; 2) двурушники, обманывающие партию, скрывающие от нее свои истинные устремления, давшие ложную клятву в верности партии и стремившиеся к подрыву партийной политики; 3) явные и скрытые нарушители железной партийно-государственной дисциплины, не выполняющие решения партийных и государственных органов, подвергающие сомнению или порочащие планы и решения партии разговорами об их «нереальности» и «неосуществимости». Перечислялись и некоторые другие категории членов партии, которых ожидало это чистилище, чем-то напоминавшее инквизицию.

О том, как, например, прошел чистку Н. Бухарин, свидетельствует следующий документ. «Тов. Бухарин перед комиссией по чистке заявил, что партийная организация совершенно правильно поступила, потребовав его чистки, так как у него «особенно за последнее время деятельности в рядах партии был целый ряд тяжелейших ошибок». Далее, т. Бухарин признал свои теоретические и политические ошибки и тот вред, который его ошибки нанесли партии, и заявил, что он критику его ошибок и те меры, которые партия против него приняла, признает совершенно правильными и необходимыми, а также признает правильной генеральную линию и практическое руководство ЦК ВКП(б). По вопросу о генеральной линии партии и руководстве партии т. Бухарин заявил: «Выработка генеральной линии и оперативное проведение разгрома оппозиции, мобилизация партийных масс и рабочего класса, правильная линия в Коминтерне, совершенно блестящая линия в области внешней политики — это заслуга нашего руководства, которое сложилось в битвах на оба фланга, — лично т. Сталина». «Я должен сказать, что т. Сталина можно считать идейным фельдмаршалом революционных сил в нашей стране». «Буду всякую работу делать, которую мне поручила партия, и выражаю надежду, что под руководством Центрального Комитета нашей партии и лично т. Сталина могу вложить лепту в то великое дело, которое совершает наша партия и наш рабочий класс, что я свою лепту в это великое дело внесу» [665].

Если Бухарин, не так давно столь авторитетная фигура, успешно на протяжении нескольких лет соперничавший со Сталиным, вынужден был ценой столь унизительного поведения платить за свое право остаться в партии, то о других и говорить излишне. Впрочем, как раз видным деятелям оппозиции приходилось особенно тяжко во время партийных чисток, ибо в приложении к ним эти инквизиторские