Политическая биография Сталина. Том 2

дискуссионная кампания, тщательно подготовленная и отрежиссированная сталинской группировкой. Заранее предрешенные итоги дискуссии дали возможность подготовить и поставить вопрос об оппозиции на октябрьском объединенном пленуме ЦК и ЦКК 1926 года. Пленум признавал невозможной работу Зиновьева в Коммунистическом Интернационале ввиду того, что он не выражает линии ВКП(б) в Коминтерне. Этим же постановлением Троцкий освобождался от обязанностей члена Политбюро, а Каменев — кандидата в члены Политбюро[218]. Состоявшаяся вскоре XV-я конференция ВКП(б) приняла развернутую резолюцию «Об оппозиционном блоке в ВКП(б)». Троцкистско-зиновьевский блок не получил на конференции ни одного голоса, что свидетельствовало не только об успехе сталинской стратегии и тактики борьбы, но и о повсеместном вытеснении оппозиции из партийных органов среднего уровня.

Логика внутрипартийной борьбы толкала оппозицию к каким-то новым действиям и методам. Она прибегла к созданию нелегальных организаций, что фактически поставило вопрос о «возможности существования двух партий». Проводились нелегальные собрания и встречи, для участия в которых лидеры оппозиции старались привлечь и рабочих Но все это было — занятие, заранее обреченное на неизбежное поражение. Подобная линия поведения оппозиции давала Сталину в руки лишь новые, причем весьма убедительные, аргументы в доказательство того, что лидеры оппозиции все больше становятся на путь борьбы уже не только против партии, но и против Советской власти. На объединенном пленуме ЦК и ЦКК в июле-августе 1927 года большинство пригрозило Зиновьеву и Троцкому исключением из членов ЦК в случае продолжения фракционной деятельности. Однако оппозиция продолжала добиваться своего. Весьма любопытно, как современная российская историография в лице ее некоторых специалистов оценивает действия обеих противоборствовавших сторон в тот период: «В 1927 г. борьба оппозиции с ЦК уже утратила характер борьбы за власть и превратилась в кампанию последовательной и хорошо организованной травли оппозиционеров перед окончательной расправой, а также свидетельствовала о революционном темпераменте и незаурядных бойцовских качествах лидеров оппозиции. В условиях полного господства сталинской группировки над партийно-государственным аппаратом страны, оппозиционеры могли рассчитывать лишь только на то, что какой-нибудь новый Горький скажет о них: безумству храбрых поем мы песню. Попытки выйти на улицу и организовать манифестации во время празднования 10-летней годовщины Октябрьской революции лишь доказывали совершенное истощение всех организационных возможностей оппозиции»[219].

В конце мая 1927 года Троцкий, Каменев, Зиновьев и другие оппозиционеры направили в Политбюро ЦК ВКП(б) письмо-платформу, подписанную 83 участниками объединенной оппозиции. В «заявлении 83-х» теория о возможности построения социализма в одной стране объявлялась мелкобуржуазной, не имеющей ничего общего с марксизмом. В платформе пропагандировались капитулянтские по своей сущности требования уступок иностранному капиталу в области концессионной политики, что могло повести к подрыву экономической самостоятельности СССР. Вновь поднималась на щит идея «сверхиндустриализации», вытекающая из оценки большинства населения страны — трудящегося крестьянства — как враждебной социалистическому строительству общественной силы.

Но наиболее существенными новыми моментами в борьбе объединенной оппозиции против политики большинства ЦК, поддерживавшего Сталина, явились два новых тезиса. Именно эти два тезиса довели противостояние до крайней точки и фактически предопределили окончательное поражение оппозиции.

Первый тезис о термидорианском перерождении партии фактически обозначил пропасть, через которую нельзя было перешагнуть, даже если бы у группировки Сталина было, скажем условно, хотя бы малейшее желание достичь какого-нибудь компромисса и тем самым в некоторой степени нормализовать обстановку в партии. Позиция Троцкого достаточно детально отражена в его мемуарной книге «Моя жизнь» и помещенных в 3 и 4 томах документальных материалах «Архива Троцкого». Внимательное знакомство со всеми этими свидетельствами позволяет сделать вполне определенный вывод, что Троцкий, Зиновьев и их сторонники фактически выдвинули тезис о термидоре советской власти, т. е. ее перерождении. Правда, сделано это было с явными оговорками и всякого рода экивоками: мол, существует реальная опасность термидора и что выход есть, и он состоит в том, если партия прислушается к голосу оппозиции и откажется от губительных для страны курса и практических действий. Фактически оппозиция дала в руки генсека и его сторонников сильнейшее оружие для борьбы с самой оппозицией. Как ни пытался Троцкий откреститься от обвинений в том, что он защищал тезис о термидорианском перерождении партии и советского режима в целом, объективный анализ материалов показывает: такое обвинение имело место, и именно это обвинение, выражаясь фигурально, как раз и выбило почву из-под ног Троцкого и его сторонников.

Второй тезис — аналогия с Клемансо. Суть этого тезиса сводилась по существу к трактовке проблемы соотношения пораженчества и оборончества в условиях существования советской власти. Троцкий приводил в своих выступлениях пример того, как во время первой мировой войны видный французский государственный и политический деятель Клемансо в один из трудных для Франции периодов противоборства с Германией, когда немецкие войска находились недалеко от Парижа, выступил за смену власти с тем, чтобы новая власть повела более решительную борьбу против немцев. Эта аналогия содержала в себе «тонкий намек на толстые обстоятельства»: мол, оппозиция и есть та сила, которая способна обеспечить стране победу, а линия, проводимая Сталиным, ведет страну к неминуемому поражению в связи с вероятностью военного столкновения с капиталистическими державами.

В советской историографии утверждалось, что Троцкий в письме на имя председателя ЦКК Г.К. Орджоникидзе заявил, что в случае интервенции и приближения вражеских войск к Москве оппозиция будет добиваться свержения существующей власти. Это заявление, прикрываемое фразами об «условном оборончестве» оппозиции, говорило об ее отказе защищать диктатуру пролетариата, то есть о самом настоящем пораженчестве в отношении СССР. В сборнике «Архив Троцкого» это письмо не помещено (непонятно — по каким причинам?). Другие же материалы носят довольно противоречивый характер: они не дают возможности точно и категорически утверждать или отрицать, что Троцкий придерживался именно такой позиции. По крайней мере, дыма без огня не бывает. И Сталин, при самой активной поддержке Рыкова и Бухарина, использовал оба выдвинутых оппозиционерами тезиса для того, чтобы нанести им смертельный удар. Собственно говоря, они сами поставили себя под этот удар. Вернее, логика внутрипартийной борьбы имеет свои законы и они с неотвратимостью привели к тому, что оппозиция фактически выступила с призывом к свержению существующей власти. А если соединить это с тем, что они создавали свои подпольные партийные ячейки, имели свою внутреннюю дисциплину, структуру и т. д., то речь в принципе шла о попытках создать вторую партию внутри существующей, обладавшей монополией на власть.

Не надо было быть особенно прозорливым, чтобы понять, что такая постановка вопроса, даже если она и маскировалась всевозможными оговорками и т. п. уловками, сплачивала не только большинство ЦК, но и всю партию под знаменем генсека, отстаивавшего единство партии и уставные партийные нормы и большевистские традиции неукоснительного подчинения партийной дисциплине.

Сталин — и это неоспоримый факт — умело использовал в своей борьбе с оппозицией все эти факты. Причем делал это весьма умело, даже с чувством сарказма, который нередко проглядывает в его выступлениях. В речи на пленуме ЦК в августе 1927 года, рассматривавшем вопросы борьбы с оппозицией, он, в частности, говорил: «Мелкобуржуазная дряблость и нерешительность» — это, оказывается, большинство нашей партии, большинство нашего ЦК, большинство нашего правительства. Клемансо — это Троцкий с его группой. (Смех.) Если враг подойдёт к стенам Кремля километров на 80, то этот новоявленный Клемансо, этот опереточный Клемансо постарается, оказывается, сначала свергнуть нынешнее большинство именно потому, что враг стоит в 80 километрах от Кремля, а потом взяться за оборону. И если это удастся сделать нашему опереточному Клемансо, то это, оказывается, и будет настоящей и безусловной обороной СССР.

А для того, чтобы сделать это, он, Троцкий, т. е. Клемансо, постарается предварительно «вымести» этот «мусор» «в интересах победы рабочего государства». А что это за «мусор»? Это, оказывается, большинство партии, большинство ЦК, большинство правительства.

Так вот, оказывается, что, когда враг подойдёт на расстояние 80 километров к Кремлю, этот опереточный Клемансо будет заниматься не тем, чтобы оборонять СССР, а свержением нынешнего большинства партии. И это называется у него обороной!»[220] .

Надо подчеркнуть, что тезис о Клемансо стал ахиллесовой пятой всей платформы оппозиции. Он оттолкнул от нее даже тех, кто разделял некоторые другие взгляды оппозиции, в частности ее критику