позволить носить дорогие платья, не говоря уже об украшениях. Кроме того, юноша соблюдал траур по умершей матери, срок которого еще не истек.[16] Но произошло удивительное: литераторы – «оценщики цветов», которые устроили испытания, обладали наметанным глазом. Мельком взглянув на расфуфыренных юношей, они тут же отвели от них взор и устремили очи на Жуйлана, одетого в грубую посконь. Казалось, тысячи глаз вперились в скромно одетого юношу. Литераторы обступили его со «всех сторон и не давали пройти ни вперед, ни назад, тянули в разные стороны. Словом, докучали, как могли. Таким образом, наш герой, пришедший сюда полюбоваться торжественным зрелищем, сам превратился в объект всеобщего любования. Но вот торжества начались, и зрители, толкаясь и тесня друг друга, двинулись вперед. После окончания торжеств толпа устремилась на гору, чтобы полюбоваться видом моря. Многие несли с собой короба с припасами. Гуляки звали юношу к себе, предлагая ему испить с ними чаю или отведать вина, но Жуйлан оставил их приглашения без внимания. Он собрался было идти домой, как вдруг, случайно оглянувшись, заметил молодого человека, лет этак за двадцать пять, по всей видимости, тоже из круга «друзей-литераторов». Как и другие, он пришел сюда развеяться и отдохнуть. Этот красивый молодой мужчина не походил на других гуляк, тянувших Жуйлана за рукав. Жуйлан заметил, что мужчина идет за ним следом. Жуйлан повернул на восток – тот пошел туда же, юноша устремился на запад – незнакомец отправился следом за ним. Жуйлан отошел в сторону, чтобы помочиться, тот сделал то же самое. Жуйлан решил справить большую нужду, мужчина повторил все его действия. Так они и шли один за другим не меньше четырех-пяти часов, причем за все это время незнакомец не вымолвил ни слова. В душу юноши закралось сомнение. Спускаясь с горы, они оказались возле места, где дорога вилась меж высоких скал, поросших темным мхом. Нога юноши подвернулась на осклизлой тропе, и он едва не покатился вниз, но, к счастью, его поддержал незнакомец, который вовремя оказался подле него.
– Будьте внимательны, брат Ю! – промолвил он, продолжая его поддерживать. Юноша почувствовал, что незнакомец пожимает и поглаживает его руку, да еще почесывает ладошку. Лицо юноши зарделось, а потом вдруг побледнело. Покраснел он от смущенья, побледнел же от только что пережитого страха. Вид у Жуйлана был довольно жалкий.
– О, сударь, если бы не ваша помощь, я наверняка скатился бы в пропасть! – воскликнул юноша. – Позвольте узнать вашу уважаемую фамилию и высокое прозвание!
Незнакомец назвал себя. Оказалось, это тот самый Сюй Цзифан, который уже несколько лет жил бобылем, отказавшись от случайных встреч. Они обменялись адресами и договорились, что через какое-то время встретятся снова. Знакомцы продолжали идти вместе, приятно беседуя, и расстались лишь тогда, когда вошли в город.
Надо вам сказать, что в ту пору каналы чувств Ю Жуйлана уже успели открыться, поэтому он сразу понял любовные намеки своего нового друга, который однако не старался их слишком подчеркивать, поскольку они шли не одни. Поддержав юношу в минуту опасности Сюй дал ему понять, что с удовольствием готов оценить «прелесть яшмы и аромат цветка». Такое проявление чувств вызвало в душе юноши смятение. Взволновал его и прекрасный облик нового знакомого, забыть который было совершенно невозможно. «Вряд ли кто красотой нынче сравнится с ним, – думал Жуйлан. – Среди сотен а то и тысяч мужчин невозможно найти второго. Быть может, об этом не стоило бы и думать, если бы я вообще отказался от знакомств, но поскольку я ищу себе друга, то лучшего мне не найти. Только он один подходит мне!» – юноша, погрузившись в свои мысли, даже не заметил, что спустились сумерки. Собираясь лечь спать, он стал раздеваться, и вдруг из рукава халата выпали два предмета. Он поднял их. Оказалось, это белый шелковый платок и веер со стихами, украшенный золотом. Вам, конечно, не терпится узнать, откуда они появились. Извольте! Их незаметно от других спутников сунул в рукав юноши Сюй Цзифан, который заранее припас вещицы, поджидая Жуйлана на дороге. Удобный момент подвернулся, когда юноша поскользнулся, а Сюй вовремя сумел его поддержать. В это самое мгновение, когда они сблизились и соединились рукавами, Сюй успел сунуть в рукав Жуйлана свой подарок. Жуйлан его тогда не заметил и увидел вещицы лишь сейчас. Мысли о новом друге устремились к нему с новой силой.
Между тем Сюй Цзифан, простившись с юношей, отправился к себе домой. Он словно пребывал в состоянии опьянения или дурмана. «Во всей области Синхуа не сыщешь такого дивного красавца, – думал он. – Не зря я присматривался и выбирал несколько лет… Когда я почесывал ему ладошку, он нисколько этому не противился, даже будто бы улыбнулся мне. Думаю, подцепить его не составит большого труда. Как говорится, «три дня знакомств, пять дней встреч, и вот они уже приятели, хотя я не супруги!» Я непременно приведу его в свой дом, сделаю наложником, и мы всегда будем вместе… Понятно, кто-нибудь непременно покусится на такой редкий перл, то бишь направит на него свой глаз. В таком случае, даже если он станет моим любимцем, я не смогу запретить ему знакомиться с другими. Все мои желания исполнятся лишь тогда, когда он будет принадлежать мне целиком и до самого конца! Коли у него семья бедная и не имеет средств на одежду и еду, я заманю его с помощью денег. Но если он принадлежит к родовитому дому и в средствах не нуждается, мои планы могут рухнуть!» – Сюй ворочался с боку на бок до самого рассвета, обдумывая план своих действий, а утром решил отправиться с визитом к Жуйлану. Он вышел было за городские ворота, как вдруг встретил несколько давних друзей.
– Эй, Цзифан, ты слышал, возле храма Небесной Феи вывесили список красавцев-отроков и поставили им оценки. Мы как раз туда идем! Пошли вместе!
– Идет! – согласился Сюй.
Они направились к храму. В его зале, как это обычно бывает во время тронных испытаний в экзаменационной палате, возвышался щит, разделенный на три полосы с названием Трех Первейших».[17] На первом месте стоял Ю Жуйлан.
– Вполне справедливая оценка, – раздались одобрительные голоса. – Вчера мы его видели собственными глазами и все как один отвели ему высшее место!
– Какая жалость! – воскликнул кто-то из толпы. – Если бы наш Сюй Цзифан был немного помоложе, ну хотя бы лет на десять, как в былые годы, когда он еще не надел шапку взрослого мужчины! Своим прекрасным обликом он вполне мог бы поспорить с этим юнцом. Как гласит поговорка, «они смогли бы промчаться вместе по Равнине Срединной»! И неизвестно тогда, кто из них двоих выиграл бы приз! «Олень убит, но неведомо, кому достанется награда!»[18]
Сюй Цзифан рассмеялся.
– Интересно, как живет этот юноша, – промолвил еще кто-то. – Чем занимается его родитель?
– Мы с ним близкие соседи, и мне хорошо известно как они живут. Вы ведь знаете, что от меня ничего не скроешь! – вмешался один из присутствующих. – Его отец – владелец зерновой лавки. В свое время они жили вполне прилично, однако в последние несколько лет родитель этого Жуйлана в торговых делах имел убыток и сильно задолжал. Когда-то у него
Сюй молча отошел от друзей и побрел домой. В голове вертелись мысли: «То, что сказал приятель, означает, что для меня еще не все потеряно! Но мне надобно его опередить!» Не откладывая своего решения в долгий ящик, Сюй тотчас начертал на своей именной карточке слово «Позднорожденный» и отправился с визитом к родителю юноши Жуйлана. Вот, мол, пришел засвидетельствовать свое почтение, давно наслышавшись о вашем достойном имени. Об отроке он заикнуться побоялся, но, к счастью, при встрече присутствовал сам Жуйлан, который поторопился отвесить гостю почтительный поклон.
– Ваш сын вполне взрослый юноша и, конечно, владеет кистью, пишет сочинения! – сказал гость Ю Шихуаню. – Дозвольте позднорожденному пригласить юношу в свою литературную общину. Что скажете, любезный?
– Мы простые люди, а потому даже не смеем мечтать об ученой славе, тем более об успехах на научной ниве. Мой сын немного овладел грамотой, но только для того, чтобы составлять в лавке счета. Весьма благодарен вам, почтеннейший, за ваше любезное предложение, мы охотно его примем.
Сюй Цзифан успел обменяться с юношей многозначительными взглядами, что не ускользнуло от внимания родителя. Ю Шихуань догадался о подлинной цели визита гостя. Иначе с какой стати известному в их местах человеку приходить в дом простолюдина да еще с визитной карточкой «Позднорожденного». Однако старик не показал вида, что понял намерения Сюя. Они какое-то время побеседовали втроем, и
