проходили.
Против меня играл левый полузащитник «Рэсинга», его капитан Эдмон Дельфур. Слышал я тогда, конечно, что он хороший игрок, но лишь спустя много лет узнал, какой Дельфур был знаменитый. За удивительную работоспособность его называли «перпетуум мобиле». В сборной Франции он провел 41 матч, участвовал в трех чемпионатах мира – 1930, 1934 и 1938 годов. Играл в 1937 году за сборную Западной Европы в матче против Центральной Европы. В момент нашей с ним встречи было ему 28 лет, мне – 25.
Как и многие нынешние наши нападающие, я любил играть против зарубежных команд, потому что их футболисты плотно не опекают соперников и дают свободно принимать мяч.
В такой ситуации меня и Дельфур не смущал. Если техникой владеешь, а мяч у тебя в ногах, то тут уже ты хозяин положения. Фактически игру команды с «Рэсингом» я вел как хотел.
Все, да не все получалось у нас в тот вечер. Просто фатально нам не везло в завершающей части атак. Верных мячей пять не забили. Павлов, Ильин, Смирнов из площади ворот в цель не попадали. Для каждого из них в отдельности такое считалось чрезвычайным происшествием, а тут, словно их околдовали, «мазали» все по очереди.
На 15-й минуте центрфорвард «Рэсинга» Куар ускользнул от наших защитников и забил нам гол. Спустя четверть часа я, получив хороший пас от Андрея Старостина, метров с пятнадцати ударом с полулета, правда, восстановил равновесие, но большего нам, к сожалению, добиться не удалось.
Во втором тайме сказалась недостаточная наша тренированность. Мышцы ног стало у всех сводить, и хотя мы не ослабляли натиск, действовали уже в решающие моменты медленнее, без прежней ловкости. А хозяева поля, воспользовавшись нелепой ошибкой в обороне Александра Старостина, забили нам второй гол. И вновь точный удар нанес Куар.
Проиграть матч, в котором мы показали действительно высокий класс, было до слез обидно.
Горечь поражения несколько скрасили чрезвычайно благоприятные отзывы прессы о нашей игре. Перебираю сейчас пожелтевшие вырезки и словно бы возвращаюсь в молодость.
В интервью газете «Эксельсиор» центральный защитник «Рэсинга» австриец Жордан (он, как и Хиден, кстати, принял потом французское подданство и стал выступать за сборную Франции) сказал: «Москва обладает великолепным нападением. Мне иногда казалось, что передо мной знаменитый австрийский „вундертим“ („чудо-команда“), несколько лет тому назад считавшийся непобедимым, так как он обладал тем самым качеством, которого не хватало сегодняшним нашим противникам, – умением точно бить по воротам. Это лишило москвичей заслуженной ничьей».
Другая газета, «Энтрансижан», писала так: «Московские нападающие проводили свои комбинации с быстротой, которая поражала и приводила в восторг многотысячную публику. Края все время в движении. Что касается центровой тройки, то она, несмотря ни на что, без передышки стремилась вперед и вперед».
Парижский «Журналь» заметил следующее: «Качество игры русских футболистов тем более достойно похвалы, что они редко встречаются с первоклассными иностранными командами. Москвичи произвели прекрасное впечатление. Отличное владение мячом, хорошая обводка, ловкость – вот что характерно для них. Не хватает им умения завершать комбинации ударом по воротам».
Особых похвал у журналистов заслужил 20-летний вратарь Анатолий Акимов, которого газета «Эко де Пари» окрестила «человеком-угрем» за его ловкость, верткость, умение с честью выйти из трудного положения. Честно говоря, уверенная игра Акимова и для нас оказалась сюрпризом. До этого он даже за первую команду «Спартака» не играл – был дублером у Ивана Рыжова, а тут, в силу обстоятельств заняв место в воротах сборной Москвы, да еще в таком матче, показал себя действительно стоящим игроком. Впоследствии Акимов, играя в «Спартаке» и в московском «Торпедо», стал одним из лучших вратарей страны.
Игру сборной Москвы обозреватели ставили вровень с игрой лучших французских, чехословацких и венгерских клубов, но чуть ниже игры такого же ранга команд Англии и Италии.
Читая все эти лестные отзывы, мы тем временем и сами анализировали свой матч с «Рэсингом». Сошлись на том, что в атаке играли в общем-то неплохо, хотя с ударами по воротам дела у нас обстояли действительно неважно. С другой стороны, чувствовали, что в обороне случались какие-то необъяснимые накладки. Выдвинутый далеко вперед, как это и предусматривала система «дубль-ве», центрфорвард Куар временами хозяйничал в нашей штрафной, умело пользуясь тем, что центр полузащиты Андрей Старостин глубоко назад по правилам «пять в линию» не отходил.
Мы, признаюсь, не связали удачные действия Куара с темп выгодами, которые давала ему в данном случае новая тактическая система.
На следующий день после матча к нам в гостиницу приехал тренер «Рэсинга» Кемптоп и прочел лекцию о системе «дубль-ве».
На его взгляд, основным признаком «дубль-ве» было не расположение нападающих, а построение обороны. Вот почему сами англичане поначалу свою систему называли «системой третьего защитника». Кемптон решительно не соглашался с теми, кто представлял «дубль-ве» как защитную систему, резонно замечая, что атакующий или оборонный характер системы определяется вовсе не тем, сколько нападающих выдвинуто вперед. По его словам, при «дубль-ве» наиболее гибкой, маневренной частью команды, ее своеобразным «мозговым центром» становилась четверка игроков – два полузащитника и два полусредних.
Английский тренер уверенно заявлял, что «дубль-ве» означает переход футбола на новую, высшую ступень. Более растянутая вдоль поля в сравнении с «пять в линию» расстановка игроков меняет характер всей игры, делает ее более быстрой и маневренной, утверждал он. И продолжал: «Сама жизнь заставляет давать приоритет длинным продольным передачам перед серией коротких поперечных и диагональных пасов, с помощью которых прежде в основном и велась атака».
В справедливости слов Кемптона мы окончательно убедились лишь… полтора года спустя, когда в нашу страну приехала сборная Басконии. А тогда, вежливо выслушав его, разошлись, что называется, ни с чем. Красноречивее всего об этом свидетельствует одна моя запись тех лет: «Наше мнение относительно тактики игры нападающих не совпало, мы считали более полезной игру целой пятерки, при которой несколько оттягивается один из полусредних игроков – в зависимости от комбинации».
Почему же все-таки в тот момент мы не осознали важности тех серьезных тактических перемен, которые происходили в европейском футболе? Хотя и сто раз слышали о них и один раз увидели, что означают они на практике. Но мало, оказывается, было услышать и даже увидеть. Надо было понять суть происходящего. Впрочем, это я уже сейчас говорю, что называется, с вершины лет. А тогда… Кем мы были? Простыми футболистами, особо не искушенными в сложных вопросах общекомандной тактики. Придумать и разыграть комбинацию с участием нескольких игроков – это да, тут мы считались мастаками. Совершали, правда, интуитивно личные тактические открытия. Как, например, Петр Исаков и Сергей Иванов, которые, играя центрфорвардами, вопреки установленным правилам, располагались чуть сзади линии нападения и дирижировали партнерами, о чем я уже рассказывал. Но дальше в своих поисках не шли. Чье же дело мыслить в масштабах всей команды? Тренера, конечно. А людей этой профессии у нас в то время по пальцам одной руки можно было перечесть. Вывод ясен: отсутствие постоянного тренерского руководства командами заметно тормозило дальнейшее развитие нашего футбола.
Уже потом мы поняли, что переход на новую систему – это отнюдь не механическая перестановка игроков по другой схеме. Менялись не только названия амплуа, менялись – и это было главным и решающим – функции футболистов. Скажем, далеко не каждый полусредний, игравший по системе «пять в линию», находил себе применение в этой же роли при «дубль-ве», поскольку круг обязанностей значительно расширялся, что подразумевало более высокую физическую готовность. Иные требования предъявлялись, в частности, защитникам. Пост среднего из них вообще был внове, и лишь единицы из тех, кто раньше играл в центре полузащиты, смогли, как это сделал Андрей Старостин, безболезненно переквалифицироваться и проявить себя в центре защиты.
Переход на новую тактическую систему – будь то «дубль-ве», или 4 + 2 + 4, или игра, называемая «тотальным футболом», – был всегда делом долговременным. Каждый раз при этом возникала необходимость поиска и воспитания игроков иного склада, иных качеств, соответствующих требуемому уровню. Для решения такой проблемы необходима серьезная перестройка учебно-тренировочного процесса и организационной работы, почему перестройка и носит затяжной характер. Тут важно не опоздать, не
