мчался в зону гордонбелловцев.
Зрители на трибунах повскакали с мест. Пит стремительно приближался к воротам. Никого позади. Одна мысль владела им: «Это наш единственный шанс, не спеши с броском, но и не опоздай, пусть вратарь первым стронется с места…» Он ощущал шайбу на крюке, слышал скрежет коньков догонявших его гордонбелловцев и произвел ложный замах, будто целясь в правый угол ворот, но голкипер не тронулся с места, и тогда, в падении, Пит совершил отчаянный бросок в неприкрытый верхний угол… И шайба влетела в сетку!
Пит лежал внизу под Форсайтом, который упал на него, налетев сзади. Ему показалось, что от оглушительного вопля зрителей обрушились трибуны. Глаза застилали слезы радости, и горло сжимало от сознания того, что он все сделал правильно. И затем Бертон, Мартин и Вождь грубо стащили с него Форсайта, подняли Пита на ноги, ерошили ему волосы, вопили и прыгали от счастья, а он взглянул на часы и увидел, что только восемь секунд осталось до конца игры…
Вбрасывание выиграл Пит. Мартин успел дойти с шайбой лишь до средней зоны, когда зазвучала финальная сирена.
Болельщики выбежали на лед. Полисмены метались из стороны в сторону, пытаясь сдержать орущую, кричащую, вопящую толпу. Вся команда сгрудилась вокруг Пита. Паттерсон протиснулся к нему и чуть не раздавил в объятиях. Де-Гручи вскочил со скамьи штрафников, обнял Пита за плечи, и всей командой они двинулись к выходу. Впереди шел Спунский, пробивая товарищам дорогу сквозь ликующую толпу.
В раздевалке, после того как дверь была заперта на ключ, ликование продолжалось. Ребята поспешно приняли душ и облачились в свои одежды. Толстяк метался по раздевалке, засовывая обмундирование не в те сундуки и все еще ошеломленно потирая лоб. Спунский со счастливой улыбкой помогал ему. Ред, стоя посредине раздевалки, бормотал под нос:
– Если такое происходит после ничьей, что же будет, если мы когда-нибудь выиграем?…
Глава 12
В течение следующих двух недель Пит, Де-Гручи и Спунский только один раз пропустили утреннюю тренировку на «Олимпике» – на рождество. У Гордонов на праздник всегда бывала елка, и вся семья до завтрака собиралась возле нее, чтобы получить и сделать подарки. Пит не мог налюбоваться часами, подаренными ему родителями, но самым замечательным сюрпризом был махровый халат, который сшила Сара. Пит и не догадывался, что Сара готовит ему такой подарок. Было еще много посылок от тетушек и дядюшек, живших в разных концах Канады.
Пит разглядывал книги, рубашки, галстуки, носовые платки и снова книги, разложенные перед ним. Какое радостное утро! Он улыбался матери и отцу. Они сидели рядышком на диване, радостно улыбаясь и держась за руки.
Отец был в новой, подаренной ему куртке, на плечах у миссис Гордон красовалась меховая накидка.
– Боже, сколько подарков! – произнес Пит.
– А как ты догадался, что я хочу новые лыжные ботинки? – спросила Сара.
– Просто увидел, что из старых у тебя торчат пальцы.
– Если это не будет невежливо, – улыбнулась она, – то позволь спросить, где ты достал столько денег?
– А в отличие от некоторых я не трачу деньги, которые папа и мама дают мне на карманные расходы.
– Ладно, что ни говори, – сделав Питу гримасу и обнимая родителей, сказала Сара, – замечательный нынче праздник!
Сияя улыбками, они любовно глядели друг на друга.
– Тебе придется приделать на хоккейные перчатки стальную решетку, чтобы на разбить часы! – рассмеялась Сара.
– Не беспокойся. На время игры я отдам их на сохранение Толстяку. – Пит помолчал и вдруг добавил: – Хотя, пожалуй, на одну игру можно выйти со всеми подарками. Ошарашу противника, когда появлюсь на льду в махровом халате, при галстуках, с часами и с кипой книг.
Все весело рассмеялись, представив эту картину. Сара с матерью отправились готовить завтрак.
– Еще месяц назад я и не предполагал, что когда-нибудь буду таким счастливым, – сказал Пит, оставшись наедине с отцом.
– Дети часто считают себя несчастными, пока не поумнеют и не поймут, что любая неприятность со временем забывается, – назидательно произнес мистер Гордон. – Но раз уж ты завел этот разговор, то скажу: я не думал, что ты так быстро переборешь себя.
– И все же я чувствую какую-то неловкость… Наверное, потому, что не был сегодня на «Олимпике», – улыбнулся Пит. – Вроде бы стало привычкой…
– Я давно хотел спросить тебя… Как успехи у Билла?
– Отлично! – с энтузиазмом отозвался Пит. – Он так приделал меня позавчера, что у меня искры посыпались из глаз.
– Неужели на тренировках вы играете так жестко?
Пит кивнул.
– Вик и я догоняли его. Нам это почти всегда удавалось, но на этот раз он применил силовой прием против Вика, а когда Вик отпасовал мне, то налетел и на меня. По всем правилам… Интересный он парень. Всегда тревожится, что сделал кому-то больно. Но всякое бывает, ты же сам знаешь.
– Знаю, знаю…
Пит загорелся. Он был так увлечен Спунским, что становился более разговорчивым, когда заходила речь о товарище.
– Вот увидишь, он станет классным игроком!
– Завтракать! – послышалось из кухни.
– Можешь считать, что я свихнулся, – продолжал Пит, – но я уверен, что Билла уже в этом году можно включить в команду.
– Что ж, было бы полезно дать ему возможность накопить опыт, раз уж вы все равно не попадаете в финал.
Пит насторожился.
– Но мы еще не потеряли шансов!
Мистер Гордон рассмеялся:
– Бог мой, в четырех встречах вы набрали всего одно очко! Командам школ Даниэля Мака и Кельвина нужно проиграть все последние игры, а вам все выиграть, чтобы сравняться!
Пит пожал плечами.
– Завтракать! – снова позвала Сара.
Они отправились на кухню. Мистер Гордон положил руку на плечо сына.
– Не думаю, что вам удастся выйти в финал.
Эти слова услышала Сара.
– Не будь пораженцем, папа! Если бы разговор шел о команде школы Даниэля Мака, ты бы этого не говорил!
– У нашего сына два великих проекта, – обратился к жене мистер Гордон. – Первый – выиграть оставшиеся четыре встречи, и второй – ввести Спунского в команду.
– Надеюсь, что оба твои желания сбудутся, родной мой, – улыбнулась миссис Гордон.
– Я тоже, – горячо подхватила Сара.
– И я, – согласился мистер Гордон.- Боже, ведь я предаю свою альма-матер![2]
После завтрака Пит взял из-под елки небольшой сверток с надписью: «Веселого и счастливого рождества Биллу от Сары и Пита» с мотком изоляционной ленты, которой обматывают клюшки, и с
