для меня это перебор. Я привык воспринимать реальность реальностью, а не какими-то дурацкими записями неизвестно на чем. Мне дорога моя крыша на привычном для нее месте.
– Тогда пойдем, – пожал плечами Артем.
– Куда? Обезвреживать Монолит?
– Теоретически можно обезвредить и сам Монолит. Только зачем? Если убрать оба оставшихся излучателя, он сам сдуется. Превратится в обычный кусок черной породы. Это проще. Не надо переться в Саркофаг.
– К тому же его пришлось бы штурмовать, – добавил я. – Припять серьезно защищается силами группировки «Монолит».
– Тем более. Не хватало угробиться под конец.
Мы осторожно двинулись вдоль показавшейся справа реки, ступая по сильно разрушенной асфальтовой дороге. Впереди, в свете разгорающегося восхода, виднелись высотные дома опустевшего городка энергетиков.
– Тут надо ухо держать востро, – предупредил я. – На крышах высоток дежурят монолитовские снайперы. Причем не с винторезами, а с гаусовками, которые так лупят, что броник дает не больше защиты, чем марлевые трусы. У тебя помечены места установки излучателей?
– Их локализация в пространстве хаотичным образом переписывается время от времени, чтобы параметры луча соответствовали изменяющейся со временем структуре навигационного коридора. Так что точек установки в привычном тебе понимании нет.
– А большие они? – решил уточнить я. – Эти твои излучатели?
– С шарик от пинг-понга, – ответил Артем.
– Зашибись, – помотал я головой. – Как же их, блин, искать?
– Я объяснял, а ты не слушал. Монолит активируется по ночам, чтобы прямые солнечные лучи не вносили помехи при изменении записей. В это время обнаружить излучатели проще всего. Они начинают в некотором роде фонить.
– Так вот почему ночью в Зоне так хреново! – пробурчал я.
Артем ничего не ответил. Но тут мне в голову пришла новая мыслишка, поразившая меня самого. И я не удержался от вопроса.
– Погоди! – Я догнал напарника. – Монолит может добавить записи только касательно навигационного канала, размещения излучателей и прочего в том же духе?
– Нет. Любые.
– Что значит «любые»? – насторожился я.
– А то и значит. Хоть новенький «Мерседес» может тебе дописать в реальности, хоть особняк в Лос- Анджелесе.
– Гонишь?
– Да ну тебя, – отмахнулся Артем. – Трудно с тобой разговаривать.
– Можно подумать, с тобой легко. Кажется, до меня начало доходить. Реальность – это как штрихкод на ценнике в магазине. Черточки, которые складываются в некую информацию о мире. Черточки – это волны в физическом вакууме.
– Ого! – с удовольствием кивнул напарник. – Котелок у тебя все же варит.
– Могу тебя обрадовать, – съязвил я. – Менингитом я в детстве не болел. Мы, значит, эти черточки как-то чувствуем, считываем информацию и на ее основе представляем весь мир вокруг. А поскольку черточки для всех одинаковые, то и мир все видят, слышат и осязают оинаково.
– Примерно одинаково, – поправил меня Артем. – Информация о мире не такая подробная, как кажется. И мы многое додумываем сами. Восприятие мира сильно зависит от нашего состояния, больны мы, влюблены или чем-то расстроены. В разном состоянии одни и те же объекты мы можем вовсе не заметить, приукрасить или недооценить.
– Забавно. – Я переварил эту мысль в голове. – Выходит, если Монолит может дописать что угодно волнами на Пространстве, то легенда об Исполнителе Желаний не такая уж чушь.
– Это вообще не чушь, – ответил Артем. – Дело в том, что информация об изменении состояния навигационного канала передается в Монолит на частотах, близких к частотам сознания. И если рядом с Монолитом кто-то ярко что-то пожелает, Монолит воспримет это как навигационную команду и запишет в реальность то, о чем просили. Это автомат, ему все равно, что записывать – положение излучателей или новую машину в твоем гараже. Он просто принимает команды и выдает результат.
– Охренеть!
– Только желания перед Монолитом надо загадывать ночью, – добавил напарник. – Все остальное время порты Монолита закрыты от помех солнечного излучения.
Я как-то сразу и моментально во все поверил. Слишком логично все звучало – не подкопаешься.
– Тут задумаешься, – произнес я. – Не стоит ли все-таки штурмануть Саркофаг...
– Иди, штурмуй, – спокойно ответил Артем. – Мне некогда.
– Так ведь целый день впереди! – Мне вдруг стало ясно, что от моего миллиона, точнее, от исполнения любого желания, меня отделяет всего ничего – километр, не больше.
Хотя, кроме преодоления этого, действительно невеликого, расстояния, предстояло пробиться через засады монолитовцев в Припяти. В одиночку на такой прорыв не отваживался никто. Даже ради исполнения самых заветных желаний. Потому что их снайперы, засевшие на крышах высотных домов с электромагнитными гаусовскими винтовками, не оставляли для одиночки почти никакого шанса. Вот если бы иметь небольшой отрядик, человек десять, к примеру, то можно было бы рискнуть. Когда-то Призрак со Стрелком пытались сколотить такую команду, да только заглохло все, насколько я знаю.
Правду говорят – близок локоть, да не укусишь. И через засады одному не пройти, и Артем туда переться не собирается. Вроде как незачем. Но тут меня посетила настолько светлая мысль, что мне аж икнулось от неожиданности. Я кашлянул несколько раз и спросил:
– А что ты собираешься делать после того, как свернешь портал?
– Не знаю, – хмуро ответил напарник.
– Можно, конечно, постричься в монахи, – шутливо предложил я. – Но есть и другой вариант. Мы сворачиваем твой портал, а потом отправляемся к Монолиту, надираем задницу засевшим вокруг него фанатикам и загадываем по одному желанию на брата.
– Отпадает, – покачал головой Артем. – Если мы уберем излучатели, то Монолит тут же выключится за ненадобностью, потеряв с ними связь. Нет, Лемур, в данном случае схитрожопить не удастся. Ты или со мной, или я один. Но к Монолиту я не пойду. Неоправданный риск. И тебе одному тем более туда идти не советую. Сосчитать невозможно, сколько дураков уже сложили головы на этом пути.
– Но ведь легенда о Монолите не могла возниктуть из ничего! Значит, кто-то прорывался и его желание было исполнено!
– И что? – Артем повернулся ко мне и уставился через дымчатое стекло шлема. – Да. Однажды Монолит был использован для несанкционированного переписывания. Очень давно. Почти сразу после установки. Тогда еще работали все три излучателя. Кто-то из сталкеров пробрался к нему, загадал что-то и что-то получил. Узнать, что именно, – невозможно. Монолит не записывает свои эволюции.
– Откуда же ты знаешь, что это произошло? – недоверчиво спросил я.
– Потому что переписывание было значительным. Монолиту потребовалась дополнительная энергия, которую он черпает напрямую из Пространства. Ну, он ее черпанул и перешел в режим повышенной мощности, из-за чего Зона сразу увеличилась на несколько километров. Это и было зафиксировано.
– Ни фига себе, – присвистнул я. – Так что, если кто-то еще загадает желание, Зона снова вырастет?
– Это зависит от того, что за желание нужно исполнить. Чем меньше вероятность записываемого события при естественном ходе вещей, тем больше потребуется энергии для переписывания и тем больший радиус приобретет Зона после перестройки Монолита на новую мощность потребления энергии. Ну, например, если ты попросишь тысячу долларов, Зона увеличится на несколько миллиметров. Если миллион, то на несколько километров.
– Кхе... – У меня запершило в горле. – Так выходит, что монолитовцы не фанатики, а спасители человечества? Если бы не они, то сколько идиотов уже загадали бы желания? Не хотелось бы всю Европу
