Перед тем как писать книгу «Неизвестный мне Иисус», я несколько месяцев занимался изучением фактических событий, произошедших в жизни Иисуса. Я понял, с какой меркой нужно подходить к упорядоченному миру иудаизма в первом веке после Р.Х. Я признаюсь, что разделение людей на классы задело мою американскую чувствительность. Оно показалось мне официально признанной моделью не- благодати, кастовой религиозной системой. Но евреи, по крайней мере, нашли место в обществе для таких групп населения, как женщины, чужестранцы, рабы и беднота. В других обществах с ними обходились куда хуже.
Иисус сошел на землю как раз тогда, когда Палестина переживала религиозный переворот. Фарисеи, например, для того чтобы сохранить свою чистоту, сформулировали точные правила. Никогда не входить в дом иноплеменника, не обедать с грешниками, не делать никакой работы в субботу, семь раз мыть свои руки перед едой, поэтому, когда распространились слухи о том, что Иисус мог оказаться долгожданным Мессией, набожных евреев это скорее шокировало, чем всколыхнуло. Разве не он прикасался к нечистым людям, к прокаженным? Разве не он позволил женщине с дурной репутацией вытереть его ноги своими волосами? Он обедал с мытарями — один из них даже вошел в узкий круг Двеннадцати — и возмутительно пренебрегал правилами ритуального очищения и соблюдения Субботы.
Более того, Иисус сознательно путешествовал через территорию иноплеменников и вступал с ними в контакт. Он восхвалял веру римского сотника как большую в сравнении с верой израильтян и добровольно согласился войти в его дом, чтобы исцелить его слугу. Он исцелил «полукровку» — самарянку, страдающую проказой, и долго с ней беседовал к ужасу своих учеников, которые знали, что «евреи с самарянами не общаются». Эта женщина, которую евреи отвергли из-за ее национальности, а соседи — из-за того, что она несколько раз выходила замуж, стала первой «миссионеркой», посланной Иисусом, и первым человеком, кому Он открыл, что Он — Мессия. Затем высшей точки пребывание Иисуса на Земле достигло, когда он дал своим ученикам «Великое Поручение», велев им нести благую весть нечистым язычникам «во всей Иудее и Самарии и даже до края земли».
Отношение Иисуса к «нечистым» людям приводило его соотечественников в смятение и, в конце концов, способствовало его распятию. В сущности, Иисус нарушил принцип Ветхого Завета, лелеянный евреями — никаких странностей, заменив его новым правилом благодати: «Мы все незаконнорожденные, но Бог все равно любит нас».
В Евангелии отмечен только один случай, когда Иисус прибег к насилию. Это изгнание из храма торговцев. Размахивая плетью, он переворачивал столы и скамьи и изгонял торговцев, которые устроили там свои лавки. Как я уже говорил, сама архитектура храма говорила о иерархии, существовавшей в еврейском обществе. Иноплеменники могли войти только во внешний двор, а не в сам храм. Иисус негодовал по поводу того, что торговцы превратили территорию, отведенную неевреям, в восточный базар, который наполняли блеющие и мычащие животные и торговцы, спорящие из-за цены. Атмосфера, едва ли подходящая для поклонения Богу. Марк упоминает, что после очистки храма первосвященники и книжники «искали, как бы погубить Его». В действительности, Иисус определил свою судьбу, ревностно отстаивая право иноплеменников обращаться к Богу.
Ступенька за ступенькой, Иисус разобрал иерархическую лестницу, в виде которой было организовано обращение к Богу. Он приглашал убогих, грешников, чужеземцев и неевреев — нечистых! — за стол, где проходил банкет Бога.
Разве Исайя не предрекал великое пиршество, на которое будут приглашены все нации мира? За долгие столетия экзальтированное видение Исайи стало настолько неясным, что некоторые группы отказывали в участии в этом застолье евреям, которые были физически здоровы. Напротив, Иисус видел во главе этого пира хозяина, посылающего слуг на улицы и аллеи, чтобы пригласить «нищих, увечных, хромых, слепых». (Ветхий Завет содержит множество указаний на то, что Бог долгое время планировал расширить свою «семью», включив в нее не только людей еврейской национальности, но и приняв в нее людей всех племен и наций. С изысканной иронией описывается, как Петру в Иоппии было видение, в котором он увидел нечистых животных — в Иоппии, том самом портовом городе, из которого Иона пытался бежать от приказа Бога нести Божию весть язычникам в городе Ниневия.)
Наиболее примечательная история, рассказанная Иисусом, притча о блудном сыне, как раз заканчивается сценой пиршества, устроенного в честь ни на что не годного бездельника, который запятнал имя семьи. С точки зрения Иисуса, люди, нежеланные для других, в конечном итоге желанны для Бога, и если один из них возвращается к Богу, в честь него устраивается вечеринка. Мы все незаконнорожденные, но Бог все равно любит нас.
Другая известная притча о добром самарянине, затрагивала душу людей, которые ее слышали от Иисуса, тем, что в ней упоминались два религиозных деятеля, которые обошли стороной жертву грабежа, потому что не хотели оскверниться, прикоснувшись к трупу. Героем этой притчи Иисус сделал самарянина — выбор, который удивлял слушателей Иисуса так же, как нас удивило бы, если бы современный раввин рассказал историю, прославляющую члена Организации Освобождения Палестины.
Своими контактами в обществе Иисус также опроверг еврейские категории «чистого» и «нечистого». Например, в восьмой главе Евангелия от Луки упоминаются три случая, последовавшие один за другим, которые, если взять их вместе, должны были укрепить фарисеев в их недоверии к Иисусу. Сначала Иисус плывет в регион, который населяют неевреи, исцеляя там обнаженного бесноватого и отправляя его в качестве своего миссионера в его родной город. Затем мы видим, как Иисус прикоснулся к женщине, которая уже двенадцать лет страдала кровотечением, «женской проблемой», которая лишала ее права ходить в церковь, и, вне всякого сомнения, обрушивала на нее громадный позор. Фарисеи учили, что к подобной болезни приводит грех, совершенный человеком. Иисус открыто не согласился с ними. Оттуда Иисус отправляется в дом начальника синагоги, дочь которого только что умерла. Уже «оскверненный» прикосновениями к бесноватому и женщине, страдавшей кровотечением, Иисус входит в комнату и прикасается к трупу.
Законы Левита бдительно стояли на страже, не давая распространяться инфекциям. Контакт с больным человеком, неевреем, прикосновение к трупу, некоторым видам животных или даже плесени могли осквернить человека. Иисус пересмотрел этот процесс. Он скорее исцелял другого человека, а не заражался от него. Обнаженный бесноватый не осквернил Иисуса, он выздоровел. Бедная женщина, истекающая кровью, не навлекла на Иисуса позор и не сделала его нечистым. Она ушла здоровой. Двенадцатилетняя умершая девочка не заразила Иисуса. Она воскресла.
Мне в таком отношении Иисуса видится совершенствование, а не уничтожение законов Ветхого Завета. Господь «освятил» творение, отделив божественное от мирского, чистое от нечистого. Иисус не сводил на нет этот божественный принцип. Он изменил те причины, из которых тот вытекал. Мы сами можем быть носителями святости Бога, поскольку Бог теперь пребывает в нас самих. Мы можем так уверенно продвигаться посреди мира, в котором господствует нечистое, как это делал Иисус, ища пути стать источником святости. Больные и увечные являются для нас не очагами заразы, а потенциальным резервуаром милосердия Бога. Мы созданы для того, чтобы нести это милосердие в мир, быть конвейером благодати, а не людьми, избегающими инфекции. Подобно Иисусу, мы можем способствовать тому, что нечистое станет чистым.
Потребовалось некоторое время, чтобы церковь свыклась с этой драматической переменой. В противном случае, Петру не понадобилось бы видение на крыше дома. Одновременно с этим, церковь должна была
