власти».
7. Родитель[7]
Вернувшись из Колорадо, я продолжал перечитывать Книгу Бытия в надежде найти в библейском рассказе о начале нашего мира какой–то ключ к Божьему замыслу. Даже после того как человек взбунтовался против Создателя, Творец не оставил Свое творение. Книга Бытия приводит поразительные примеры того, как Бог продолжает общаться с людьми.
Если бы понадобилось изложить сюжет Бытия в одной фразе, я сказал бы так: Бог учится быть родителем[8].
Ослушание, совершившееся в Эдеме, навсегда изменило мир, уничтожив близость Адама и Евы с Богом. В первозданном же мире — в этой некоей прелюдии к мировой истории — Бог и люди должны были еще приспособиться друг к другу. Человек сделал первый ход, нарушив установленные правила, Бог в ответ подверг человека оговоренному заранее наказанию. Каково было тогда Богу? Не похоже ли Его состояние на то, в котором находятся родители двухлетнего ребенка?
Вряд ли можно обвинить Бога в том, что Он в ту пору мало вмешивался в земные события. Он был нежным и не скорым на расправу родителем. Когда Адам провинился, Бог говорил с ним, объясняя, как изменится все творение из–за того выбора, который сделал сам Адам. В следующем поколении произошло очередное ужасное преступление — убийство. «Что ты сделал?! — обращается Бог к Каину. — Слышишь? Кровь брата твоего вопиет ко мне от земли». И опять же Бог лично говорит с грешником, сам подбирает ему наказание.
Земля и род человеческий катились по наклонной плоскости. И вот нижняя точка падения. Ни одна строка из Библии не сравнится по горечи и безнадежности с этой: «И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем». Мы слышим в этих словах боль и потрясение Бога — отчаявшегося в своем детище родителя.
Разве не доводилось испытывать подобных сожалений каждому из нас? Сын–подросток восстает против своих родителей. «Ненавижу вас!» — орет он, подыскивая самые оскорбительные слова, будто вонзая нож им в грудь. Бога отвергло не одно какое–то Его дитя, а все человеческое племя. И Бог уничтожил то, что создал. Вся радость первой главы Бытия погребена под бурлящими водами Потопа.
Но оставался Ной, муж веры, «ходивший с Господом». После всей горечи, которая изливается на читателя с третьей главы Бытия по седьмую, мы прямо–таки чувствуем, как Бог вздыхает с облегчением: выбравшись на сушу, Ной, первым делом приносит жертву спасшему его Господу. Наконец–то появился человек, на которого
Договор между Богом и Ноем — это минимально необходимый фундамент любых отношений: одна сторона обязуется не уничтожать другую. Но даже этим обещанием Бог ограничивает Себя: Он — враг любого зла во вселенной — клянется какое–то время терпеть грех на этой планете, или, во всяком случае, разрешать проблему зла иными средствами, не прибегая к массовому истреблению. Словно отец взбунтовавшегося и покинувшего дом подростка, Он превращается в Отца, терпеливо ждущего возвращения сына. (Как красноречиво рассказывается об этом в притче о блудном сыне!) Прошло немного времени — и новый мятеж, на этот раз в Вавилоне, подверг испытанию принятое Богом решение. Однако Бог остался верен своей клятве не губить человечество.
Итак, в начале нашей истории Бог действовал настолько явно для людей, что никому и в голову не приходило жаловаться на Его молчание или отсутствие, но в этих ранних эпизодах прослеживается одна общая черта: все они — акты наказания, совершенные в ответ на ослушание. Стараясь установить взрослые отношения со свободными личностями, Бог наталкивался на грубый отпор с их стороны. Могли Он считать Свои создания взрослыми, если они продолжали вести себя, словно дети?
Глава 12 Бытия отмечает совершенно новое событие: впервые со времен Адама Бог вмешивается в земные дела не с целью наказать, а для того, чтобы привести в действие новый замысел в истории человечества.
Бог не делал тайны из своих намерений, Он без утайки объявил Аврааму: «Я произведу от тебя великий народ, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение». Эта формула в разных вариантах повторяется в Бытие 13, 15, 16, 17, а также в десятке других мест Ветхого Завета. Бог не пытается сразу же восстановить нормальный порядок жизни на земле, Он предпочитает начать с «первопоселенцев», с нового народа, отделенного от всех других. Поверив посулам Господа, Авраам оставляет родной дом и переселяется за несколько сотен миль в Ханаан.
Аврааму оказана небывалая честь: он станет отцом нового народа. Однако именно Авраам оказывается первым в Библии персонажем, жестоко разочаровавшимся в Боге. Он видел чудеса, он принимал ангелов У себя в доме, он имел пророческие видения, но его точило сомнение: после всех обещаний, после ослепительного откровения настали годы молчания, долгие годы одиночества и растерянности.
«Пойди в землю, которую Я укажу тебе», — позвал Господь, но в Ханаане разразилась засуха, коренные обитатели страны голодали и умирали, так что Аврааму пришлось бежать в Египет.
«Умножу потомство твое, как звезды небесные», — сулил Господь, но вряд ли эти обещания могли успокоить Авраама: ему миновало семьдесят пять лет, а его шатер так и не наполнился шумом детской возни. В восемьдесят пять лет он прибег к крайнему средству — матерью его первенца сделалась рабыня. В девяносто девять лет Божье обещание превратилось для него в пустой звук, и тут Бог явился, чтобы подтвердить свои слова. Авраам рассмеялся Ему в лицо. Он станет отцом в девяносто девять лет? Девяностолетняя Сара выносит дитя? Старики только посмеивались.
Горький то был смех. Бог подарил бездетным супругам надежду на многочисленное потомство, а потом отошел в сторону и следил, как они приближаются к одинокой старости, словно не желал им помочь. Что за игру Он вел? Чего Он добивался?
Библия говорит: Бог хочет от человека веры, и этот урок Авраам в итоге усвоил. Он научился верить даже тогда, когда по земным меркам не оставалось никаких оснований для веры. Он не дожил до того дня, когда евреи и впрямь заполнили землю, точно звезды — полуночное небо. Он дождался лишь рождения их с Саррой единственного сына, мальчика, чье имя напоминало о нелепой, противоречащей здравому смыслу вере — ибо «Исаак» означает «смех».
Эта схема сохранялась и в следующих поколениях: Исаак тоже взял в жены бесплодную женщину, а вслед за ним — его сын Иаков. Досточтимые праматери избранного народа, Сарра, Ревекка, Рахиль, провели лучшие женские годы в отчаянии и безнадежности. Им тоже было знакомо ослепительное откровение, а за ним — пустое, темное время ожидания, не заполненное ничем, кроме веры.
Игрок мог бы сказать, что Бог делал ставку против Себя самого. Циник возразил бы, сказав, что Бог издевался над созданием, которое якобы любил. Однако Библия прибегает к простому и таинственному выражению, описывая отношения, складывавшиеся между Богом и людьми: «в вере». Бог ценил в людях веру превыше всего, и вскоре людям стало ясно: только верой можно выразить свою любовь к Богу.
