Даффи смущенно молчал.
Кэрол подумала, что он чувствует себя виноватым за то, что они так давно никуда не ходили. Но он по-прежнему молчал.
— Даффи, — резко сказала она, — в чем подвох?
— Что-что?
— В чем подвох, Даффи?
— Никаких подвохов. — Но она знала, что это не так. — Просто мне по дороге надо повидать одного человечка.
— Даффи, ты негодяй.
Он осторожно улыбнулся.
— Я знаю.
В половине девятого они вышли и сели в машину. Когда Кэрол поняла, в каком направлении они едут, она повернулась к нему и спросила: «Ты ведь не на работу меня везешь, Даффи? Мне туда до завтра не надо». От этого он смутился еще больше.
На этот раз он припарковался всего в тридцати ярдах от «Пижона».
— Мне туда, — произнес он, показывая рукой, — я быстро.
— Ты низкое животное, Даффи. Если я увижу поблизости кого-нибудь из своих коллег, я обязательно попрошу их туда заглянуть, чтоб они посмотрели, какой пакостью ты там занимаешься.
Но она говорила не всерьез. Если Даффи хочется тратить деньги на дорогущих массажисток — что ж, ради бога. Она была этому почти рада. По крайней мере, на этот раз его потянуло на женщин.
В гардеробе заправляла уже другая блондинка, а уж груди… нет, Даффи пришел сюда не для того, чтобы пялиться на ее груди. Было что-то в этом заведении, от чего становилось неприятно и, пожалуй, скучновато. Пятнадцать пар грудей должны быть в пятнадцать раз восхитительнее, чем одна пара — должны бы, но отчего-то это было не так. Даже тогда, в кабинке с той девчонкой он не чувствовал почти никакого интереса к ее грудям, потому что они как бы ей не принадлежали — они казались частью интерьера. Пристегиваются, а потом, в два ночи, когда последний пузатый клиент надевает шляпу и выходит за дверь, снова кладутся на полку.
— Вам надо платить? — внезапно спросил он девицу в гардеробе.
— Двадцать фунтов, сэр.
— Нет-нет, я имею в виду, за то, чтобы оставить шляпу.
— Шляпу? Их сейчас почти не носят, — ответила она.
— Или пальто. Вы берете за это деньги?
— О нет, сэр, конечно, нет, — она, казалось, обиделась, — но вы, конечно, всегда можете дать нам чаевые.
Ну, конечно. Всегда. Фунт, который дадут на сдачу за единственный стакан виски. Он разозлился.
— Я к мистеру Далби, — сказал он резко.
— Простите, сэр, я сейчас посмотрю, на месте ли он.
— Меня зовут Маркус.
— Маркус, а дальше?
—
Даффи только сейчас понял, что выбрал себе псевдоним из двух имен. Как Эрик Леонард. Неаккуратно.
— Да, да, конечно, — переполошилась девица. — Даффи вел себя как драчливый петух. Может, оно и к лучшему, подумал он, чтобы справиться с Далби, надо быть в тонусе.
Он надеялся, что девушка с шотландским акцентом и грудями среднего калибра его не узнает. Да и долго ли они помнят своих клиентов — минут десять? К тому же, он и одет был по-другому: вместо ретро эпохи пятидесятых и нафталинового парфюма — вельвет по всей персоне. Синий пиджак, синие брюки — при таком освещении вполне могут сойти за пару — ботинки и расстегнутая у ворота розовато-лиловая рубашка. Ну что, разве не похож он на помощника лорда Брауна? А на наркоторговца? Что ж, можно посмотреть на это и по-другому: ему не нужно будет походить ни на одного из них, если он сумеет создать впечатление, что оба они должны выглядеть так, как он.
Идя к лестнице, он искоса поглядывал на бар, где расположились девицы. Тот же запах благовоний. Такой же полумрак. Кабинки с двустворчатыми дверками, ладони, словно приклеенные к грудям супер-клеем, влажные бутылки, живые цветы, фальшивые интонации «хозяек», лысеющие мужья в добротных костюмах и с нечистой совестью.
— Рад познакомиться, мистер Маркус.
Вышедший поприветствовать его Далби на мгновение задержался и окинул взглядом кабинки. Хоть отсюда и не было слышно, как шелестят десятифунтовые банкноты, представить это было довольно просто.
В первый момент ему показалось, что в кабинете у Далби очень светло, но причиной тому был контраст с залом ресторана. Даффи сел на стоящий перед хозяйским столом высокий стул с гобеленовой обивкой. Выдержал паузу, оглядывая офис с таким видом, словно прикидывал, не купить ли. Стандартная лампа, диван, маленький книжный шкаф, на стенах большие гравюры. Они напоминали старинную резьбу по дереву, увеличенную для современного восприятия раз в двадцать; на них были изображены пасторальные сцены. Прямо над головой Даффи на лужке паслись коровка, овечка и стреноженная лошадь, на заднем плане виднелось несколько крытых соломкой хижин. Ничего общего с «Пижоном». Если, конечно, стреноженная лошадь не принадлежала торговцу опиумом, который заехал в соломенную хижину на встречу с покупателем.
Далби кашлянул, и Даффи медленно отвел взгляд от картины. Далби довольно недоуменно взирал на него сквозь золотые очочки. Даффи понял, что ему предоставлена инициатива. Пусть так оно и будет. Если уж ты блефуешь — блефуй с размахом и не тушуйся. Чтоб завоевать доверие, отбрось положенную по роду занятий двусмысленность. Такой, как Далби, привык говорить обиняками, и если перейти прямо к делу, он, скорее всего, сразу скиснет.
— Здесь можно разговаривать, — сказал Даффи своим самым конфиденциальным тоном. Это был не вопрос, но утверждение.
— О да.
Даффи взглянул на приоткрытую дверь у Далби за спиной: она, вероятно, вела в спальню и пост- коитальную ванную. Он постарался, чтоб его взгляд был воспринят как второй вопрос.
— Мы одни, — уверил его Далби.
Тогда Даффи, как и подобает помощнику лорда Брауна, перешел прямо к делу и доверительно заговорил:
— У меня на подходе два центнера травки, но вы, насколько мне известно, травкой не интересуетесь. Я вас понимаю, травка — вещь скучная, и лично мне курение кажется отвратительной привычкой, хотя я, конечно, никого не имею в виду. Через недельку или две должна прийти небольшая партия кокса. И как раз сейчас я реализую превосходный гер…балайф. Такой у меня ассортимент. Почему я вышел на вас? Да потому, что мне срочно нужны деньги, чтобы оплатить следующую поставку, а она довольно значительная. Иначе я бы не стал искать новых контактов. Я слышал, что вы человек надежный и вам можно доверять. Так, по крайней мере, мне говорили. К тому же, вы британец — это для меня приятное разнообразие. Конечно, если это не так — я имею в виду не вашу национальность, а все остальное, — тогда я не советую вам со мной связываться.
И он невозмутимо воззрился на Далби, ожидая ответа.
— Э… гм… гм…, — прямолинейность Даффи, казалось, вывела его из равновесия. Настолько, что он даже забыл поинтересоваться, кто такой Кристофер.
— И… сколько? — сказал он, наконец, словно принуждая себя выговорить гадкое слово.
— Кокс или герман?
— Э… первое. (Означало ли это, что его интересует только первое, или что он уже договорился насчет второго?).
— Фиксированных расценок нет. Зависит от качества очистки. Надо подождать, посмотреть, что за товар. Вообще-то расценки у меня средние. От двадцати до тридцати за грамм. Ну как, берете?
