предвидение, он до сих пор не сумел убедить ни одного инструктора, что способен выезжать на дорогу без провожатых.
— Видел тут на днях Джимми Листера, — заговорил он, взявшись за ремень безопасности.
— А-а.
— У него сейчас проблемы.
— А-а.
Мне бы его проблемы, подумал Даффи. Наверняка Джимми Листер по ночам не потеет. А если и потеет, это что-нибудь несерьёзное, вроде как работу потерять.
— Ты с ним знаком?
— Нет. Футболист он был хороший. А тренер — так себе, верно?
— Попробовал бы ты руководить «Атлетиком», когда у тебя над душой висит Мелвин Проссер.
— Сколько он сейчас получает? Тысяч пятнадцать? Двадцать?
— Надо думать, примерно так.
— Что ж, за такие деньги я бы согласился, чтобы у меня над душой висел Мелвин Проссер.
— Там такой нажим, Даффи. Постоянный нажим.
— Если он не болван, почему тогда носит белые туфли? — сердито поинтересовался Даффи. Ему было о чём беспокоиться и без перипетий трудоустройства Джимми Листера. Некоторое время ехали молча.
— Как бизнес, Даффи?
— Ничего.
— Хорошо.
— Ничего.
— Думаешь заканчивать?
— Ещё не решил.
— А работа нужна?
— Ещё бы.
— А.
— И что за работа? Нянчиться с листеровской шайкой, чтоб они не писались в штанишки и держались молодцами?
— Послушай, что ты несёшь, можно подумать, тебе не нужна работа.
Даффи буркнул что-то себе под нос. Может, ему стоило бросить это дело и не портить себе последние годы жизни. Может, умирая на больничной койке, он предложит Кэрол руку и сердце. Если, конечно, его вообще примут в больницу. Он читал, что некоторые доктора и медсёстры отказывали в помощи жертвам СПИДа. Слишком уж он опасен. В точности даже неизвестно, как происходит заражение. В любом случае, что-то непотребное. К тому времени, как у него появилась эта чёртова Капоши, Даффи бы уже не удивился, если бы всех заболевших скопом отправляли в какой-нибудь лепрозорий в горах Уэльса. Навесили бы всем на шею колокольчики, чтобы люди вовремя слышали их приближение. Динь-дон, динь-дон. Нет, милый, это не мороженщик, это больной СПИДом пришёл покопаться в наших мусорных баках. Иди-ка опять, окати его из шланга. А может, в этот раз просто пристрелим его, а, дорогой?
Джимми Листер надел чёрные туфли. Ещё он надел свитер и старые джинсы. Судя по всему, Мисс Западный Лондон не собиралась сегодня утром сидеть у него на коленях на радость газетчикам. Он немного располнел с тех пор, как Даффи видел его с трибун, но всё ещё не до конца утратил былое изящество и стройность, каковые столь ошибочно приписывал себе Типчик. Над ушами ещё виднелись бровки рыжеватых волос. Он поднялся с места, улыбнулся, пожал Даффи руку, и тот поймал себя на мысли, что, возможно, Джимми Листер не такой уж и болван.
— Кен Мариотт рассказывал мне, что вы… занимаетесь слежкой.
— Я не ищейка.
— Я хотел сказать, вы ведёте расследование.
— Это уже теплее.
— Зовите меня Джимми.
— Идёт.
— А мне как вас называть?
— Что вы хотите, чтобы я расследовал?
Листер взглянул на Даффи. Не удивительно, голубчик, что ты часто сидишь без дела, если так ты за него берёшься. А где же налаживание партнёрских отношений? Мог бы и улыбнуться разок. Вообще-то, вряд ли ты на это способен. Губы у Даффи были плотно сжаты и размыкались только для того, чтобы что-то сказать. Волосы когда-то давно были подстрижены под гребёнку и с тех пор предоставлены самим себе.
— Вы следите за матчами «Атлетика»?
— Нет.
— Это принципиально?
Джимми не оставлял попытки наладить партнёрские отношения, даже если этот чудак, приятель Мариотта, плевать на них хотел.
Даффи ответил не сразу; Листер сидел как на иголках.
— Я просто не вижу в них особого шика, вот и всё.
— Мило.
— И вообще, моя команда — «Кью-Пи-Ар».[2]
— «Рейнджеры»? С их-то педерастическими замашками?
— Пятьдесят фунтов в день, плюс накладные, — только и ответил Даффи. Он нащупал на мочке левого уха маленький шрамик и потёр его. Было время, он носил в нём золотую серёжку, пока однажды не случилась та пакостная история. Он до сих пор не мог решиться проколоть правое и начать всё сначала. Вряд ли бы, конечно, и с правым ухом вышло то же самое, но ведь и тогда шансы, что на ваше ухо покусится маньяк с маникюрными щипчиками были невелики, разве нет?
— Вы слышали о Дэнни…
— Пятьдесят в день, плюс — накладные.
— Да, да, конечно. Мне придётся обсудить это с председателем, но, думаю, он не будет возражать. Так вы слышали о Дэнни Мэтсоне?
— Угу.
— И что вы об этом думаете?
— Я не думаю. Мне ещё за это не заплатили.
— Послушайте, э… мистер Даффи.
— Даффи.
— Даффи, благодарю вас.
Значит, он всё-таки может отвечать на вопросы по-человечески.
— Сначала я думал, что он подрался. Ну, может ещё, что это уличное ограбление. Самое большее, что я допускал, это что его поколотили фанаты «Барнсли». Им ведь тоже позарез нужно набирать очки.
— И долго он не сможет играть?
— Решусь сказать, что вообще никогда. То есть, на этом уровне. Если повезёт, его приютит какой- нибудь двадцать пятый дивизион. И то если повезёт. А ведь ему всего двадцать.
— Бедняга.
Но всё равно, у этого парня впереди лет пятьдесят, ему есть на что надеяться.
— А сейчас, значит, вы не думаете, что это было ограбление?
— Видите ли, конечно, это неблагополучный район. Но если это была драка, и он пытался отбиться, не стал бы он отбиваться пяткой, ведь правда?
— Нет, если он не лошадь.
— Вот именно. Думаю, кто-то заказал Дэнни.
— Почему вы так решили?
— Есть несколько причин. Например, вот это, — Листер открыл ящик стола и достал оттуда три сложенных вдоль листа бумаги. — Это исковое заявление. Точнее, три заявления.
— Вам нужен юрист.
