К чертям собачьим

по-настоящему.

— Обещайте мне кое-что. Никогда не заказывайте во французском ресторане рыбу, идёт?

— Обещаю, — он взглянул на неё, — а что не так?

— Вы забавный, знаете вы это? Вы забавный.

Интересно, было ли это в её устах похвалой. Так или иначе, Даффи вдруг почувствовал себя с ней посвободнее. Он уже собирался вежливенько перевести разговор на более общие темы — вроде того, любит ли она лошадей, и каталась ли когда-нибудь в фургоне модели «Шерпа» — когда за дверью послышался шум. В комнату вбежал Джимми; с волос у него капала вода, но гидрокостюм, к счастью, он уже снял. Он встал между ними, спиной к Лукреции, и принялся яростно подмигивать Даффи.

Даффи довольно долго смотрел на его энергичное кривлянье, прежде чем до него дошёл его смысл.

— Ох, э… простите, Лукреция.

Она отпустила его одним взмахом руки.

Восторженный Джимми повёл его за дом и к росшим возле озера кустам. Там, под брошенными в беспорядке гидрокостюмом и ластами, лежал синий пластиковый пакет, в каких носят грязное бельё. Из пакета торчал хвост. Ручки пакета были связаны.

— Пришлось перерезaть верёвку, — сказал Джимми. — Камень привязывали или что ещё. Хотел поднять и груз, но не сумел.

— Прекрасная работа, — сказал Даффи и похлопал Джимми по плечу. Ни фраза, ни жест, не были в натуре Даффи, но он считал, что должен говорить с Джимми его языком. Ныряльщик так и просиял и принялся пространно описывать, как он разделил озеро на сектора, как поставил на берегу метки и передвигал их всякий раз, как заканчивал с очередным сектором. Даффи дал ему закончить и повторил:

— Прекрасная работа.

— Энжи будет довольна, правда?

— Вне всякого сомнения, Джимми. Но мы, наверное, скажем ей об этом попозже.

— Ох.

Лицо у Джимми так и опало; при таком рельефе это было не удивительно.

— Видите ли, у меня есть мысль.

— Вот как, — казалось, Джимми загорелся идеей Даффи прежде, чем тот успел ему её объяснить, словно любой, у кого была мысль, автоматически заслуживал уважения и подчинения.

— Дело в том, что Рики бросили в озеро потому, что не хотели, чтобы Анжела его похоронила. А может, они не хотели, чтобы мы как следует рассмотрели его труп. И кто бы это ни сделал, он тут, рядом с нами. Значит, если мы сейчас всем об этом расскажем, то же самое может случиться снова. Рики опять исчезнет, на этот раз — навсегда…

Джимми медленно кивал головой.

— И что же?

— Думаю, надо спрятать его в безопасное место. Пока мы не придумаем, что нам делать дальше, — Даффи уже давно придумал, что делать дальше.

— И где это безопасное место?

— Ну, например, мой фургон.

— А он надёжный?

— Ну, у него же это на боках написано.

— А там установлена сигнализация?

— Что нет, то нет.

— Что ж, ладно. Оставляю это на ваше усмотрение.

Джимми поднял гидрокостюм и ласты. Даффи ещё раз потрепал, в качестве похвалы, его плечо и пошёл к дому. Обойдя его украдкой, он направился к каменным шарам, на которых сидела саламандра, и положил Рики в придорожную канавку. Затем он рысцой побежал обратно к дому, залез в фургон и съехал по подъездной дорожке. Через десять минут — больше и не понадобилось — он вернулся. Рики был надёжно спрятан, но не в его фургоне.

К тому времени, как он возвратился, уже ударили в гонг, и все поспешили занять свои места за монастырским столом.

— Ну как вы, практиковались? — спросил его Дамиан.

— Что?

— Набивали руку на симпатичных комбинациях в ожидании нашего ночного действа?

— Нет, я проверял фургон.

— Знаете, — заговорил Дамиан, — как-то особенно умело обращаясь ко всем сидящим за столом и при этом совершенно игнорируя присутствие Даффи, — меня всегда удивляло, почему это низшие классы так рвутся поиграть в снукер.

— Ну и почему? — спросил Вик.

Он словно чувствовал, когда красноречие Дамиана надо было поддержать лежащим на поверхности вопросом.

— Хороший вопрос. Потому что это игра для избранных. Я имею в виду, что в ней все шары имеют свою стоимость. Чёрный всегда стоит семь, розовый — шесть, а бедненькие красные шарики — всего одно очко. Вот так и одни люди богаче других не просто на какой-то срок, а вообще богаче. Держу пари, что в России, — с нажимом произнёс он, — все шары были бы красные и все стоили бы по одному очку. Вам, Даффи, это, вероятно, понравилось бы больше?

— Это было бы не так интересно, — ответил Даффи. Не позволяй ему выводить тебя из равновесия, думал он, ни здесь, ни во время игры.

— Но это было бы так демократично, разве нет?

— Не думаю, что для игры это имеет значение, — сказал Даффи.

— Он не собирается выпячивать своё «я», — вставила Лукреция.

— Может, для тебя это имеет значение, милочка, но не для меня, — отозвался Дамиан.

Салли прыснула со смеху, Джимми остался невозмутим.

На ужине в этот вечер присутствовал Генри, и Даффи наконец-то смог его хорошенько рассмотреть. Это был крупный, плотный мужчина, с квадратной головой и большими красными руками; уголки рта у него были опущены вниз. Когда к нему обращались, он смотрел прямо на вас, но мыслями, казалось, был и здесь, и где-то в другом месте. На нём была фермерская куртка в такую крупную клетку, что даже самым близоруким игрокам в крестики-нолики не составило бы труда попасть куда надо; из нагрудного кармана обильно выбивались складки жёлтого шелкового носового платка; тот же галстук-бабочка в крупный горох по-прежнему дисгармонировал с той же рубашкой из тонкой шерсти. Разговаривал он мало, даже с Анжелой, хотя когда она к нему обращалась, он поворачивался к ней, и лицо у него освещалось мягкой улыбкой. Даффи решил, что он как раз из тех, кто обычно достаётся «зелёным сапожкам»; неудивительно, что Анжела показалась ему женщиной совершенно необычной. Что касается Анжелы, то на неё его присутствие действовало успокаивающе; она не была ни взвинчена, ни апатична — вполне нормальная женщина, какою, может быть, она в действительности и была.

Время от времени, словно пытаясь вовлечь его в разговор, Дамиан обращался к Генри с неожиданным вопросом. «Ну что, окропили уже своих овечек, Генри?» — весело бросал он ему; «Вы про дезинфекцию? Сейчас не сезон. Овец купают…» — но прежде, чем он успевал объяснить Дамиану, когда в действительности купают овец, как его собеседник уже спрашивал «Так вы тогда, наверное, настреляли много фазанов?» И не давая Генри договорить, что нет, вообще нисколько не настрелял, Дамиан перескакивал на другую тему.

Даффи подумал, что это чуточку несправедливо, и в какой-то момент, повернувшись к Генри, выдал лучшее, на что был способен.

— А у вас большая ферма, Генри?

Но тому не дали возможности ответить.

— Надо спрашивать, «сколько у вас акров, Генри?» — раздался голос Дамиана, — но всё равно это настоящее занудство, потому что все, кроме вас, уже знают ответ, так что лучше проглотите пока что свой