темный скафандр: черный, с вкраплениями красного и синего цветов. На «голове» – удлиненный, гладкий шлем, на котором сиял красным огнем единственный «глаз». При движении одеяние ворлонца лишь слегка колыхалось.
Гален читал противоречивые свидетельства, касающиеся истинного облика ворлонцев. Источники, заслуживающие наибольшего доверия, говорили о них как существах из света. Другие в восторженных тонах описывали богоподобный вид ворлонцев: образ, который ворлонцы использовали для того, чтобы вызывать слепую веру и беспрекословное повиновение у младших рас.
Гален знал, что этот лже-Кош был жестоким и непреклонным. Улкеш не предложил никакой помощи союзу Джона Шеридана, зато с самого первого дня пребывания на Вавилоне 5 терроризировал свою помощницу. Улкеш не захочет помогать Галену. Ворлонцы всегда презирали техномагов, и у них были на то причины. Маги – творения Теней, порождение древнего врага. Более того, что общего у существа из света с порождением тьмы? Кош предложил ему помощь, значит, Кош был исключением из правил. Но Улкеш был его единственным шансом попасть на За'ха'дум, без его помощи Галену не удастся сделать то, что он должен сделать.
Когда Джон потребовал от Коша, чтобы ворлонцы помогли ему в войне, Кош в гневе атаковал капитана. Но он нанес удар, желая лишь напугать, а не убить. Гален не знал, будет ли Улкеш столь же сдержанным. Но он не собирался вступать в бой с ворлонцем. От Улкеша ему нужны лишь гарантии того, что ворлонцы не станут мешать ему. Потом он уйдет.
Если же Улкеш откажется, он все равно полетит. У него нет выбора. И, если ворлонцы не вздумают гоняться за ним у Предела, он не станет сражаться с ними.
Гален мысленно добавил к первому упражнению на сосредоточение – выстраиванию прогрессии – еще одно. Он должен поддерживать высокий уровень ментальной дисциплины, чтобы сразу заметить любую попытку телепатического воздействия со стороны Улкеша. Он знал о ворлонцах совсем мало, но был убежден в том, что они являются очень сильными телепатами, намного сильнее Банни и ей подобных. Но Кош, кажется, верил в то, что он, Гален, способен остановить Улкеша. Он должен быть готов реагировать мгновенно. Он не выдаст местоположения тайного убежища магов.
Улкеш приближался. Кроме него поблизости никого не было.
Гален вышел из коридора, перпендикулярного тому, по которому скользил ворлонец, преградил Улкешу дорогу.
Облаченная в скафандр фигура остановилась в нескольких футах от него, гладкая голова наклонилась в сторону Галена, фиксируя на нем красный глаз. Раздался шепот, от звука которого волнами расходилось эхо.
– От тебя смердит Тенями.
– Я – друг Коша, – ответил Гален.
– Мы все – Кош, – заявил Улкеш.
– Значит, я друг вас всех.
– Нет, – ответил Улкеш.
– Я встречался с Кошем в прошлом году. Он сказал, что поможет мне сражаться с Тенями. Что позволит мне добраться до За'ха'дума и расскажет, как преодолеть его систему обороны. А сейчас, когда я вернулся за информацией, его место заняли вы. Вы дадите мне то, что он обещал?
– Нет, – ответил Улкеш.
– Вы защищаете Теней?
– Нет, – ответил Улкеш.
– Тогда почему бы вам не помочь мне?
– Ты не можешь сражаться с самим собой.
Гален вздохнул. Возможно, между ним и Тенями не было никакой разницы. И он, и Тени жаждали хаоса и смерти. Но, если его задание состояло в том, чтобы сразиться с самим собой, Гален чувствовал себя готовым к этому. Ведь последние два года он только этим и занимался.
– Только подобный может сражаться с себе подобными, – ответил он.
Улкеш покачал головой, еще пристальнее взглянул на него красным глазом.
– Когда ты сражаешься, ураган ширится.
– Я хочу лишь одного: найти двоих, подобных мне, которые служат Теням, и убить их. Они на За'ха'думе. Если мы уничтожим друг друга, разве это не пойдет на пользу порядку?
– Где все остальные?
– Они мертвы. Их убили Тени.
– Ложь.
Гален быстро проверил свой разум. Но ничего не отвлекало его от выполнения упражнений, не возникло никакого ощущения вторжения в его разум. Как же Улкеш узнал об этом?
– Вы – омерзительная гадость, – Улкеш проскользнул мимо него, двинулся дальше по коридору.
Гален понял, что его словами ворлонца не убедить. Улкеш не сомневался в своем всезнании, и Гален должен убедить его в обратном. Визуализировал нужное уравнение, создал иллюзию самого себя. Сам незаметно отступил в перпендикулярный коридор и установил связь с камерами службы безопасности, чтобы понаблюдать за тем, что произойдет дальше. Аналогично тому, как он составлял сообщения, Гален написал текст для иллюзии. Иллюзия заговорила.
– Разве не будет благом, если я уничтожу два самых сильных орудия Теней?
Улкеш развернулся лицом к иллюзии:
– Благо не может исходить от тебя.
– Разве воля Коша ничего не значит? Вы уверены в том, что и из его желаний не может выйти ничего хорошего?
Красный глаз за какую-то пару секунд превратился в сверкающий круг, потом вдруг ярко вспыхнул. За вспышкой последовал энергетический разряд. Разряд пронзил иллюзию, ударил в стену коридора.
Гален убрал иллюзию, вышел из перпендикулярного коридора в главный.
– Мы в состоянии удивлять тебя, – сказал он.
Взгляд красного глаза Улкеша метнулся в его сторону, задержался на нем. Потом ворлонец развернулся и заскользил прочь.
Джастин с Анной сидели на жестких стульях друг напротив друга за столом, на котором был накрыт обед на двоих. Посреди стола горела свеча. Джастин объяснил, что она стоит в качестве украшения. А есть, по земным обычаям, полагалось с помощью маленьких инструментов. Анна осторожно манипулировала ими.
С одной стороны у стола стояли, наблюдая за происходящим, трое освободителей.
– Анна, – произнес Джастин, изображая Джона Шеридана, – пожалуйста, расскажи, что случилось с тобой на За'ха'думе? Почему было объявлено о том, что ваш корабль уничтожен? Почему за все это время ты ни разу со мной не связалась?
Анна осторожно отпила чаю из своей чашки. Это была далеко не первая их тренировка. Она знала, что следует говорить. Ей были известны факты из жизни той женщины-археолога, и она смогла связать некоторые факты с образами, сохранившимися в ее разуме. Трудность заключалась в том, чтобы произносить нужные фразы в точности так, как хотел Джастин. Слова следовало сопровождать определенными жестами, изменять тон голоса, периодически менять направление взгляда и выражение лица. Подобный метод связи казался чрезмерно сложным.
Анна поставила чашку на стол.
– Понимаю, что есть очень многое, чего ты не знаешь. Что многого не понимаешь. Я здесь, чтобы исправить это, – она взяла его морщинистую руку, взглянула ему в глаза и улыбнулась. Улыбка вызвала деформацию кожи лица, по эластичности намного уступавшей коже машины. К тому же, напряжение лицевых мускулов вызывало у нее странное ощущение.
Джастин покачал головой:
– Твоя улыбка, Анна, до сих пор мне не нравится. И смотреть на Джона ты должна так, будто любишь его.
Анна не понимала, какое значение вкладывали в слово «любовь» люди, ведь они жили такой жалкой жизнью. Но Джастин все больше расстраивался, пытаясь объяснить ей это.
