ученика и устроить ему испытание. Элрик ничего не рассказывал ему о характере испытаний, и Гален понятия не имел, чего ему ожидать. Он лишь слышал о том, что они являлись не испытанием способностей мага, а проверкой его характера. Олвин говорил, что они часто помогали магу определиться в своем будущем и в своем предназначении. За всю историю магов несколько учеников не выдержали испытания. Гален знал только об одном таком, Тиларе, который был изгнан после своего провала. Но после инцидента с Элизаром Гален не хотел допустить даже малейшей ошибки.
Беспокойство Галена приглушила усталость, хотя, выполнив короткое упражнение на сосредоточение, он быстро вошел в состояние медитации. Он сливался с переменчивыми клубами тумана, с ритмичным шумом волн. Туман блестел в тусклом свете и казалось, что он того и гляди заговорит с Галеном. Потом туман отступил, и перед Галеном возник стол. На столе лежал черный, прямоугольный электронный блокнот. На его экране желтым светом горело сообщение. Блокнот, казалось, раздулся от важности, как будто хранил какой-то огромный секрет, одновременно и пугавший и притягивавший Галена. Секрет, касавшийся его самого. Раскроешь его – и все изменится навсегда.
Как только Гален осознал глубинное значение происходящего, он понял, что в действительности с ним происходит. Маг испытывал его, стимулируя височные доли мозга. При подобной стимуляции возникали поразительно яркие, эмоционально окрашенные видения. Гален читал о заклинании, необходимом для этого, и, по его просьбе, Элрик вкратце продемонстрировал ему действие такого заклинания. Гален узнал этот ощущение: как будто действительность становится ярче, фантастическое ощущение важности происходящего. Однако оттого, что он понял смысл происходящего, видение ни на йоту не стало менее реальным.
Гален подошел к столу, взял электронный блокнот. Горевшие желтым цветом слова врезались в его разум. «Прятаться от других – искусство магии. Прятаться от самого себя – глупость».
Слова несли в себе откровение. Мудрость, которой он избегал всю свою жизнь. Он прятался от самого себя. Гален не знал, всегда ли он был таким, но, с тех пор, как он себя помнил, он поступал именно так. Он читал, учился, тренировался. Делал все, как ему говорили. Сосредотачивался на настоящем, старался не вспоминать прошлого, не заглядывать в будущее, не видеть всей панорамы, которая могла бы ему открыться, выйди он за рамки.
Иногда он расстраивался или боялся, но те эмоции ощущались, как послания из далекой галактики, как слабые намеки на неисследованное пространство, скрывающееся глубоко внутри него. Гален предпочитал не заглядывать глубоко, не обращать внимания на эти сигналы, приходящие издалека, старался оставаться спокойным, пока это не пройдет. Он заставлял себя успокоиться так, чтобы эти сигналы не могли найти его, сигналы, посылаемые им самим самому себе. Он не хотел слушать их.
Он прятался от самого себя.
Электронный блокнот шлепнулся на стол. Гален держал его в руках, но прибор прошел сквозь его руки, сквозь его пальцы, будто был призраком. Он поднес руки поближе друг к другу, и тут его плоть начала бледнеть, растворяться в тумане. Он потерял тело, потерял материальную форму.
Гален закричал, но у него не было рта, не было голоса. Он слишком хорошо прятался от себя самого. Он потерялся.
Позади стола возник протяженный серый коридор. Он понесся по коридору в поисках своего тела. Коридор окончился Т-образной развилкой, предлагавшей ему на выбор два пути. Развилка была отмечена руной, обозначавшей невежество. Гален выбрал правый коридор, помчался вперед. Следующая развилка предложила три дороги, последующая – четыре. Гален выбирал направления, не задумываясь, он спешил: запутанный лабиринт поглощал его. Завернув за угол, Гален заметил промелькнувшую впереди фигуру в балахоне, с накинутым на голову капюшоном. Фигура завернула за угол. Гален бросился вперед, но, когда он добежал до угла, фигура уже скрылась дальше по коридору. Он устремился вперед, пытаясь снова увидеть незнакомца.
Коридоры становились все более запутанными, лабиринт разветвлялся и занимал уже не один уровень – коридоры расходились теперь не только в стороны, но и вели вверх и вниз на разные этажи. В очередной раз завернув за угол, Гален снова краем глаза заметил фигуру в черном балахоне. Заметил лишь для того, чтобы опять потерять ее на следующем повороте. Гален заставил себя успокоиться, прекратить паниковать. Рассудок говорил ему, что если он будет продолжать действовать таким образом, то никогда не поймает незнакомца в балахоне. Если у него нет тела, то лабиринту его не удержать. Он устремился вверх, преодолел бессчетные уровни лабиринта и вырвался из него. Во время своего полета Гален понял, что именно находится под ним – микросхема. Коридоры лабиринта были дорожками схемы. Каким-то образом Гален мог видеть сквозь многочисленные серые уровни проходы, испещряющие ее внутренности, горевшие золотым светом. В одном из проходов он заметил бегущую крошечную фигурку в черном балахоне.
Гален понял, что незнакомец тоже потерялся. И что он боится. Они больше не могли прятаться друг от друга.
Гален внезапно, непостижимым образом, как бывает только во сне, понял, что может воздействовать на проходы внутри схемы. Он заблокировал коридор перед черной фигурой, а когда тот повернул назад, заблокировал и этот путь. Потом он полетел вниз, сквозь множество уровней, туда, где стоял незнакомец.
Незнакомец, оказавшийся напротив него, откинул капюшон. Это был Келл, только в возрасте Галена и с волосами. Взгляд темных глаз Келла пронизывал Галена.
– Ты не такой, как мы.
Гулкое эхо придало его словам еще большую значимость.
Хотя Гален не имел ни тела, ни голоса, он понял, что может сейчас говорить.
– Я еще недостаточно искусен. Мне не хватает контроля. Мне не хватает оригинальности. Мне никогда не сравниться с вами.
– Все заклинания мага должны быть продолжением его самого. Они должны раскрывать, выражать и наполнять его. Ты прячешься за своими заклинаниями. Строишь их правильными рядами для того, чтобы не позволить частичке себя запачкать их. Точно так же ты строишь свои мысли, держишь их в узде. Ты так хорошо спрятался, что еще чуть-чуть, и ты мог бы потеряться окончательно. Ты стал этими правильными проходами и местами, в которые они ведут. Но ты этого не осознаешь. Ты не знаешь, кто ты, и потому не знаешь, что ты такое и зачем ты живешь.
Келл шагнул к нему, он стал выше и шире.
– Кто ты, Гален?
В том месте, где должен был бы находиться ответ, Гален ощущал лишь великую пустоту. Вопрос эхом
