Разговор тут же смолк, все глаза уставились в небо, где на фоне серых, как старые простыни туч виднелся белый цветок парашюта. Под ним болтался здоровенный контейнер.
– Видят духи, упадет в районе Железного Прохода, – сориентировался Ли. – А ну руки в ноги и побежали!
Импровизированный лагерь свернули в считанные минуты, вскинули рюкзаки на плечи. Тяжелые ботинки протопали по проходу, разбивая в белесую крошку скелет, оставшийся от заваленного полчаса назад хищника.
Место около продолжавшего журчать фонтанчика опустело.
Пуля вжикнула рядом с головой, Вильям запнулся и грохнулся на выставленные локти, обдирая их о крошево мелких камней. Боль заставила на мгновение оцепенеть, но он тут же покатился вбок.
Неподалеку взорвалась граната, осколки шарахнули в стороны, царапая стены, облако плазмы поднялось там, где не было никого.
– Держите, суки! – первая очередь оказалась неточной, но вторая заставила споткнуться и упасть одного из врагов.
Не тратя времени на торжество, Вильям метнулся в сторону.
Вторая граната взорвалась где-то позади. Показалось, что в спину ударило горячим и мягким кулаком. Вильям осознал, что летит, подобно гордой птице – ежу. С размаху впечатался в стену, ощутил, как хрустят кости, а рот наполняется кровью.
Упал на четвереньки и, ничего не соображая, пополз в сторону. Единственная мысль была – уйти с открытого места.
– Давай, клянусь четверкой, давай, – подбадривал сам себя, чувствуя, что конечности подгибаются.
Силы закончились и он упал, но почти сразу сумел подняться. Некоторое время стоял, опираясь на стену и жадно хватая ртом воздух. Только затем сознание прояснилось.
Эту часть Вальхаллы Вильям знал плохо, а тот закуток, где оказался, видел вообще впервые. Стены тут сходились под острым углом, а на их стыке виднелась змеящаяся, как молния, вертикальная трещина.
Мгновение Вильям тупо смотрел на нее, а затем медленно повернул голову, выискивая камеру, один из недреманных глаз базы 'Георгий Жуков', наблюдающих за исполинским лабиринтом.
– Клянусь четверкой! – камер видно не было, ближайшая скрывалась где-то за изломом стены.
Вильям закрыл глаза и потряс головой, будучи не в силах поверить подобной удаче. Они искали слабое место в стенах Вальхаллы почти триста дней, без толку излазили весь лабиринт, умирали не по одному разу.
И вот – такая находка.
Открыл глаза – трещина никуда не делась, красовалась на том же месте. Камер рядом и вправду не имелось – то ли про этот закуток забыли, то ли ушлые ребята-строители просто уперли повешенное тут следящее устройство.
В любом случае это был шанс покинуть залитую кровью Вальхаллу. Вильям ощутил, как сердце сбивается с привычного ритма.
– Так, – проговорил он, облизывая губы. – Теперь бы еще вернуться к своим…
Донесшийся сверху шум, похожий на шелест скользящей по бетону метлы, заставил Вильяма поднять голову. По стене деловито спускалось напоминающее помесь краба с осьминогом существо. Из сплетения щелкающих клешней хищно смотрели белесые глаза.
– Этого еще не хватало, клянусь четверкой! – Вильям устало вздохнул и поднял винтовку.
Тварь оказалась на диво живучей. Даже получив десяток пуль, она продолжала шевелиться, тянула к человеку украшенные лиловыми присосками щупальца и издавала тихое, почти ласковое шипение.
– Пакость какая, – сказал Вильям, с хрустом расплющивая одну из конечностей.
За пределами закутка, где он оказался, продолжался бой. Трещали очереди, пули выбивали пыль из пластобетона, раздавались крики и хлопки от разрывов гранат.
Высунув голову, Вильям обнаружил, что неподалеку от его убежища распростерлась на камнях куча окровавленной плоти, недавно бывшая человеком. По сизым клубкам внутренностей пробегали судороги, лишенные кожи мускулы подергивались. Все шевелилось, давая искушенному взгляду понять, что убитый потихоньку регенерируется.
Через пару дней встанет столь же целым, как раньше.
Сделав рывок, Вильям поскользнулся на содержимом кишечника и едва не упал. Зашипел, когда резкая боль обожгла предплечье, но продолжал бежать. Даже ухитрялся стрелять на ходу.
Еще одна пуля разорвала бок, когда до баррикады из железа и камней, за которой укрылись Ли и Арагонес, остались меньше метра. Перед глазами потемнело, Вильям упал, ощутил, как его подхватывают, тащат.
Поднять веки было тяжелее, чем пошевелить мизинцем ноги.
– Видели… видели, откуда я пришел? – прохрипел Вильям, глядя в расплывающиеся лица.
– Да какая разница? – отмахнулся Арагонес. – Нам бы, во имя Святой Девы, от этих засранцев отбиться!
– Там… – говорить становилось все труднее, язык костенел, а мысли путались. – Там шанс… Нет камер и трещина… в стене! Запомните это место!
– В стене? В наружной, ты хочешь сказать? – переспросил Ли.
