5-Й ГОСТЬ
Я вижу: ее глаза обращены к нему. Какая неслыханная голубизна! И рядом — толпы света. Окна не знают: быть лицом к ней или к небу?
6-Й ГОСТЬ
Часы — безумием к ней.
7-Й ГОСТЬ
Зеркала — равнодушием к нам.
3-Й ГОСТЬ
Мы?.. Я нас не вижу.
7-Й ГОСТЬ
А собеседника Эвелины?
3-Й ГОСТЬ
По крайней мере, не слышу...
Хозяйка (удивительная женщина, ей было 40 странных лет) подошла к гостям. Одни из них сидели, другие стояли, третьи были просто третьими. Разговор то затихал, то вновь оживлялся. Блестящие паузы между остротами заставляли сверкать саму тишину.
Сверкающие окна лились в залу, устремлялись к волосам Эвелины, касались их и густо стекали по ее хрупким плечам.
Хозяйка любила Истленьева и Эвелину, она кинула им приветливый взгляд. А те, не видя и не замечая, что было вокруг, были: один — призраком, другая — золотым мерцанием возле него.
Наконец, гости стали терять терпение. Они сдержанно столпились вокруг хозяйки.
1-Й ГОСТЬ
Скажите же нам, наконец, кто этот таинственный спутник Эвелины? Призрак?
ХОЗЯЙКА
Да.
1-Й ГОСТЬ
Но, если он — «да», то что же нам делать с нашим «нет»?
2-Й ГОСТЬ
Вот вопрос, к которому я присоединяюсь в виде восклицательного знака!
3-Й ГОСТЬ
А я — знак горькой иронии и сарказма.
4-Й ГОСТЬ
Позвольте кстати или некстати рассказать вам такой случай: ночь. Я иду по пустынной улице. Вдруг — фонарь... Вот и все, вот и весь случай. Но забыть невозможно... знаете?
5-Й ГОСТЬ
Вы хотели рассказать это кстати или некстати. Так что же из двух?
4-Й ГОСТЬ
Ветер отнес в сторону фонарный свет...
6-Й ГОСТЬ
Я понимаю 4-го гостя. Со мной как-то был точно такой же случай. Та же ночная улица, тот же фонарь, тот же я...
7-Й ГОСТЬ
И время лицом к лицу с часами...
Гости волновались. Они не знали, как быть. Они то знали, то снова не знали. А между тем, прошло много времени. Дневные окна сменились вечерними. Дневные стены — вечерними. Дневные гости остались. Но появились и другие.
Хозяйка со всеми была ласкова и мила. Гости посматривали в сторону Эвелины, обмениваясь новостями и впечатлениями. Их голоса звучали по-вечернему приглушенно.
Тут же, поблескивая, ходили окна, разнося сумерки на своих стеклянных блестящих поверхностях. Гости поеживались, когда за спинами у них проходили окна. Даже какое-то волнение распространилось в толпе.
Чувство тревоги нарастало, окна были холодны и стремительны. Кто-то вскрикнул, какой-то молодой гость. «Ах!» — побледнел он. Он выдернул белоснежный носовой платок и тут же окрасил его, проведя им по лицу. «Ах!» — хозяйка откликнулась. Секунды бежали тоненькой струйкой.
Окна отступили и издали поблескивали холодным стеклом. Гости засуетились вокруг молодого гостя, несколько угрожающих фраз и жестов долетело до окон...
И вдруг, освещая себя лампой, явилась ночь. Она все смешала и перепутала. Был подан чай, он отвлек гостей от беспокойных стен, рана оказалась неопасной, все оживились.
Эвелина и Истленьев были на время забыты, они не воспользовались этим, чтобы исчезнуть.
Гости оживились.
1-Й ГОСТЬ
Ну, кажется, все снова хорошо, все снова прекрасно, все снова... еще как-то, но я забыл.
2-Й ГОСТЬ
Что с вами?.. Вы так бледны!
МОЛОДОЙ ГОСТЬ
Это не я... Это не со мной...
2-Й ГОСТЬ
Достаю платок и ужасаюсь: он такой белоснежный, что вот-вот окрасится!
3-Й ГОСТЬ
Что поделаешь! Мы повсюду окружены режущим... У каждой секунды — лезвие.
4-Й ГОСТЬ
О, эти бесконечные слова! О, это бесконечное молчание! Что из двух бесконечнее?.. Таков удел человека: говорить или молчать.
5-Й ГОСТЬ
