Из квартиры ничего не пропало, ни деньги, ни документы, и информация на компе осталась нетронутой, хотя его, несомненно, включали и сломали установленный в «Биосе» пароль.
– Пат-пат-патрясающе, – уныло проворковал я, думая, кто мог сотворить такое безобразие.
Либо дружки вчерашних громил, либо… подопечные мистера Джавана.
Последняя мысль мне очень не понравилась, и пистолет под мышкой показался отнюдь не излишеством. Я вынул из кармана сотовый, тот самый древний «Сименс», вытащил из стола записную книжку и отыскал там номер шефа.
– Что стряслось? – спросил тот, едва взяв трубку. – Хочешь поработать?
– Нет, – уныло ответствовал я. – Но в моей квартире сегодня побывали, и, похоже, как раз тогда, когда я лежал в отключке.
И я в деталях описал незаконное вторжение в мое обиталище.
– Игра пошла всерьез, – сказал шеф. – Собери все, без чего не обойтись, и готовься – тебя перевезут в безопасное место.
И отключился, не дав мне вякнуть хотя бы слово.
Вот такие они – тираны и олигархи.
На сборы я потратил минут пятнадцать – покидал деньги и документы в рюкзак, да еще и переоделся. Подумал о том, что неплохо было бы помыться, но тут ожила трубка домофона.
– Да? – осторожно спросил я, взяв ее.
– Доставка пиццы, фирма «Рэмбо», – сообщил мне тонкий голос. – Прибыл ваш заказ.
Ну, если Рэмбо – то понятно. Значит, наши прикатили, Витькины выкормыши.
Я нажал кнопку, открывающую дверь подъезда. Вскоре в квартиру вошел молодой человек в очках, джинсах, оранжевой майке с красной надписью «ПИЦЦА» и такой же бейсболке. С собой он приволок большую картонную коробку с изображением чего-то, похожего на блин из блевотины на крышке.
– Привет, – сказал молодой человек. – Вещи оставь, я их потом захвачу. Очки надевай, кепку и майку напяливай, чтобы тебя приняли за меня. Еще поменяемся кроссовками.
Переоблачившись, я хмуро поглядел в зеркало.
Оно отразило «престарелого», замученного жизнью разносчика пиццы.
– Ничего, сойдет, – буркнул молодой человек, без униформы оказавшийся моим ровесником – где-то около тридцати. – Если издалека смотреть, то вообще нормально. Наша машина стоит у самого подъезда, так что тебе нужно пройти в лучшем случае с десяток шагов.
– Ыгы, – уныло согласился я, после чего вручил посланцу Рэмбо ключи от квартиры.
Лифт привез меня на первый этаж. На улицу я вышел с некоторым душевным трепетом. Если парни из службы безопасности правы и за моей квартирой следят, то сейчас на меня таращатся в лучшем случае через бинокль, а в худшем – через оптический прицел. Стараясь шагать без спешки и ежесекундно ожидая выстрела, я доковылял до ярко-оранжевого «Матиса», дрожащей ручонкой открыл дверцу и плюхнулся на сиденье рядом с водилой.
– Ремень пристегни, – попросил тот, и машина рванула с места, точно вспугнутый гепард.
Не успел я соорудить хотя бы пару мыслей, как мы были на улице Ибрагимова и мчались в сторону железной дороги.
– Хвоста вроде нет, – сказал водила, в котором я узнал одного из замов Рэмбо. – Но для подстраховки машину придется сменить. Маскировку пока сними и на заднее сиденье положи.
Перемена автомобиля произошла в одном из дворов рядом с Преображенской площадью. Мы остановились, выскочили из «Матиса» и забрались в темный «Мерседес» с тонированными стеклами. А наше место заняли двое парней в такой же оранжевой униформе.
Автомобиль любимого цвета президента Ющенко укатил прочь, а мы некоторое время провели на одном месте.
– Кажется, никого, – сказал зам Рэмбо. – Оторвались.
– Еще как оторвались, – поддакнул я. – Джеймс Бонд вместе со Штирлицем нервно курят в углу.
Судя по немного озадаченному взгляду, собеседник мою остроту не оценил.
Мотор «Мерседеса» заработал, и мы двинулись к Преображенской улице, к Стромынке и дальше в сторону центра. Когда оказались на Новослободской, я понял, что меня везут на «конспиративную» квартиру.
Принадлежала эта однушка редакции и использовалась в тех случаях, когда нужно было взять интервью так, чтобы о контакте между нашим журналом и интервьюируемым никто не узнал. Ну а еще порой молодые и наглые репортеры использовали ее в качестве «хаты для разврата», устраивая на «ничейной» территории настоящие оргии.
Эх, помню, однажды мы там погуляли… Да и не однажды, если подумать.
«Конспиративная» квартира встретила нас пустотой, тишиной и запахом пыли.
– Сначала я проверю, – сказал мой провожатый и тщательно обследовал все углы, заставив меня торчать в прихожей.
Заглянув даже в холодильник и в сливной бачок, где тоже мог притаиться коварный враг, он вернулся и доложил:
– Чисто. Заходи и чувствуй себя как дома.
Меня подмывало сказать, что вот в этот унитаз я как-то раз блевал, а вон на том кухонном столе занимался сексом с грудастой практиканткой из МГУ, но я гордо промолчал.
Не хватало еще, чтобы об этих подвигах узнали Рэмбо или шеф.
Они, конечно, люди терпеливые, но всякому терпению, как известно, есть предел.
Проскучать в компании сурового Витькиного зама пришлось целых полчаса. Потом заявился тот парень, что «доставил пиццу» в мою квартиру. Привез рюкзак с моими шмотками, доложил, что «чмырей злодейских замечено не было», и ушел.
А еще через тридцать минут прибыла целая делегация.
Когда клацнул ключ в замке, я невольно вздрогнул, а провожатый мой вытащил пистолет. Но убрал его, едва из прихожей донесся голос Рэмбо, а следом – тяжелая поступь шефа.
Но больше всего я обрадовался Антону.
– Пат, живой! – возликовал он. – Ух ты!
– Нет, мертвый, – сказал я. – Просто поднятый из могилки добрым дядей некромантом.
– Хватит балагурить, – одернул нас шеф, тяжело опускаясь на возмущенно заскрипевший диван. – Дела обстоят так серьезно, что почти выходят из рамок моей компетенции. Ты понимаешь?
Да, это я понимал… в компетенцию Арнольда Тарасовича не входят разве что выборы президента в республике Южная Зимбабве, да и то потому, что там у шефа нет деловых интересов.
– Садись, – это предназначалось Бартоломью. – И слушайте меня внимательно.
Антон приволок с кухни стул и устроился рядом со мной. Рэмбо остался стоять у двери в комнату, его зам расположился сбоку от окна. А шеф сложил ручонки на животе и начал говорить:
– Принесенные вами документы мы просмотрели. Пока бегло, но этого достаточно. Кроме того, по своим каналам я добыл информацию о человеке, с которым вы столкнулись в Церкви Святой Воды. Он известен как Джаван Сингх, как Джованни Ризотто и как Ирге О’Дил. Имеет норвежское, индийское и американское гражданство, а размеры его состояния точно неизвестны. Связан с трафиком наркотиков из Афганистана и с торговлей оружием. Но, помимо всего прочего, имеет отношение к разным оккультным группам и сектам в Европе и Азии – к «Новым масонам-миноритам» в Англии, к «Сварге Кали» в Индии, к Церкви Святой Воды и мелким группам сатанистской направленности…
– Ого! – не выдержал я.
Мне приходилось сталкиваться с торговцами оружием, а также с бизнесменами, что набивают карманы на кокаине, «траве» и «кислоте». И те, и другие – люди обычно серьезные, прочно стоящие на земле и ко всяким эзотерическим шашням относящиеся презрительно.
Хотя если вспомнить, тот же основатель дианетики Рон Хаббард был неплохим бизнесменом. А Алистер Кроули[2] чем только не занимался, и наркотой, и написанием книг по тантрической магии.
Что, и наш лысый холеный друг из таких?
– Не «ого», а еще хуже, – поправил меня шеф. – Он поддерживает контакты с ирландскими и баскскими
