Кто-то на фоне оживления зала негромко захихикал.
— Цицерон ты наш! — с явной издёвкой, негромко произнес сидевший перед Скурашем депутат от коммунистов Смирницкий.
— Будут ли ещё предложения?
— Поддержать мнение Дракова, — послышались реплики с разных сторон.
Все посторонние без особого удовольствия покинули зал пленарных заседаний. Но более других, конечно же, по поводу неожиданно сорванного реалити-шоу, были возмущены телевизионщики.
Информация Семитрусова и жаркие дебаты по ней растянулись на долгих три с половиной часа. В зале не было ни одного человека, не высказавшегося по этому вопросу, и все мнения были явно не в пользу Плавского и его администрации. Резолюция и вовсе прозвучала как приговор: «Указать губернатору на грубейшие нарушения конституции РФ и Устава Есейского края в части, касающейся разделения прав и полномочий федерального центра и субъекта федерации. Признать деятельность администрации края неудовлетворительной. Заслушать Губернатора края на ближайшем заседании Законодательного собрания края. Утвердить состав комиссии по проведению тщательного расследования фактов, изложенных в обращении начальника Главного управления внутренних дел региона. Утвердить текст обращения депутатов к Президенту РФ о неконституционной деятельности главы администрации».
Все документы были исполнены с поразительной быстротой и аккуратностью. Заверенная по всем правилам копия резолюции была публично вручена Скурашу для оперативного информирования своего руководства.
В своей приемной Малюту ждали две новости. Первая: подписан указ о назначении Пужина директором Федеральной службы национальной охраны, и вторая: губернатор, после реорганизации своего управленческого аппарата, крепко отметил это дело и ушел в отпуск на неопределенный срок.
Павел Драков сильно нервничал, ему казалось, что так он не волновался никогда в жизни. Однако страха как такового не было. Он хорошо знал себя — чем сильнее волнение перед схваткой, тем спокойнее и расчетливее будут его действия во время боя. Так было в спортивной жизни, так осталось и сейчас. Драков давал первую в своей жизни пресс-конференцию в Москве. Конечно же,
Драков прилетел в столицу через пару дней после всполошившего всю страну собрания Есейских законодателей на очередной сбор ассоциации бокса и ни о каких встречах с журналистами даже и не помышлял. Конечно, ему льстило, что гостиничный телефон разрывался от предложений встретиться с бывшим союзником грозного генерала и, что называется, из первых уст поведать все западному и отечественному читателю и телезрителю о сибирской баталии. Паша отшучивался, как умел, сообщая звонившим, что «за ради справедливости и родной родины» готов Плавского вызвать, как бывшего боксера, на поединок, не глядя на ихнюю весовую разницу». И был искренне изумлен, когда на следующее утро в одной из популярных газет обнаружил весьма остроумный коллаж, на котором под броским заголовком «Бой бывших союзников. Кто — кого?!» они с губернатором, в полной боксерской экипировке изготовились к бою.
«Развлекаются, как малые дети», — подумал он, но газету аккуратно свернул и положил в свою спортивную сумку. Если носить костюм его, хоть и с большим трудом, но все же приучили, от спортивных сумок он отказаться так и не смог.
В дверь номера негромко постучали. В гостиничных апартаментах Драков был один, ребята, выполнявшие роль охранников и помощников, с его разрешения разошлись кто куда. Оружия он при себе никогда не носил и немного испугался: мало ли, что может произойти с приезжим депутатом в столице, тем более что дома он однозначно «объявил генералу войну на полное уничтожение», хотя словечка этого — «уничтожение» — он и не говорил, его после Шусь убедил приписать. Павел Петрович, не выключая телевизора, осторожно прошёл в спальню и позвонил по мобильному в соседний номер, где должны были отдыхать парни, дежурившие ночью. На радость, трубку взяли быстро.
— Гера, ты?
— Ну, я…
— Давай-ка, выгляни осторожненько в коридор, глянь, кто там ко мне в номер тарабанит… — негромко сказал он прямо в трубку.
— Счас, шеф! — после недолгого шуршания трубка хихикнула Гериным басом: — Девка к тебе, симпотная…
— Ты, это, зубы не скаль, я ее впущу, дверь не запру, а ты следом войди тихо, понял? Мало ли что… И своих на стрему поставь, понял?
— Ну, не в первой же… — шмыгнул носом охранник.
Девица оказалась действительно симпатичной, чем-то даже смахивающей на его жену.
— Вы Драков Павел Петрович? — не здороваясь, спросила она и, не дожидаясь приглашения, шагнула в номер.
— Ну, я. А ты что за птица? — оставив дверь непритворенной, спросил Павел, оценивающе оглядывая её фигуру сзади.
— Я никто и звать меня никак, я по поводу девочек. Вот это вам от них, — и, девица, развернувшись, сунула ему в руки продолговатый конверт. — Прочтите и, ничего не комментируя, ответьте, да или нет.
Пожав плечами, Паша распечатал письмо. На листочке было напечатано несколько предложений: «Моя фамилия Амроцкий. Мы знакомы. Надо срочно встретиться. Если согласны, верните записку Насте, она вас ко мне привезет. Безопасность гарантирую».
— Ну, если там девчонки такие же, как ты, то поехали, — протягивая обратно бумагу, ответил Павел.
Ехали недолго. На одном из перекрестков его попросили пересесть в остановившийся рядом микроавтобус.
— Здравствуйте Павел Петрович! Рад вас видеть в добром здравии и прекрасной форме, что для спортсмена, бросившего спорт, это большая проблема, по себе знаю, — похлопав себя по ляжкам, ослепительно улыбаясь, произнёс Михаил Львович. — Уж простите великодушно, что с такими предосторожностями, больно нешуточные дела закручиваются.
— Здрассте. А чего, мне даже нравится, как в кино про шпионов. А насчет спортивной формы, так надо в спортзал ходить, я вот со своими ребятами четыре раза в неделю тренируюсь…
— Шпионы, любезный Павел Петрович, — детские игры по сравнению с большой политикой, для неё, кстати, и шпионы были в свое время древними изобретены. — Ну да ладно! Я действительно очень рад, что вы откликнулись на мое предложение и согласились на встречу. Поверьте мне, совершенно без лести, я поражаюсь вашим успехам и уверен, что это далеко не предел. В ваши годы и такой взлет: мастер спорта, руководитель депутатской группы, успешный бизнесмен, один из владельцев металлургического гиганта, почти народный герой…
— Ага, спортсменка, комсомолка, красавица, понимаешь ли! А как же, мы, сибиряки, такие! — шуткой отозвался на его лесть Драков. — Вы бы говорили сразу, что надо, а то я ох как не люблю, когда меня хвалят! Бабка говорила, так и сглазить можно.
— Ну я-то не сглажу! Однако вы правы, дело весьма серьёзное, — сменив тон, продолжил Амроцкий, а про себя не без злости отметил: «Только из грязи вылез, а уже самомнения куда там! Подлый всё-таки в этой стране народец!» — Так вот, Плавский принял решение переть во всю дурь на Москву. Дури у него полно и поддержка кое-какая имеется, но финансов маловато. Деньги, однако, ему пообещали, если он вас с комбината вышибет…
— Интересно, как это у него получится? — набычился Драков. — У меня блокирующий пакет, между прочим!
— Раз вы так любите отечественное кино, я вам позволю напомнить один весьма известный фильм,
