Джафар удивленно моргнул и тут же понял, что уязвлен. Авитру, который ничем не выделялся, пристроили на непыльное местечко в большом городе. А ему, лучшему на курсе, придется торчать в пропахшей рыбой дыре?
– Не стоит обижаться, брат. – В мягком голосе круглолицего не было сочувствия. – Каждому дается испытание по силам, а лучшим – самое тяжелое. Но помни, что только прошедший мрак и боль достоин вознесения к небесам… Ом Мани Падме Хум!
– Ом Мани! – ответил Джафар. – Да будет по воле Единого!
64-й день 161 года летоисчисления колонии
Новая Америка, поселок Ноль
Джафар никогда не думал, что самым большим удовольствием для него может стать обыкновенная тишина.
Но когда двигатель транспортера, в кузове которого начинающий священнослужитель провел двое суток, смолк, то Джафар ощутил себя на седьмом небе от счастья.
Тишина означала прекращение путешествия, а значит – и надоевшей тряски.
Люк в задней части кузова с треском распахнулся, внутрь хлынул холодный, пропитанный кислыми запахами выхлопов воздух.
– Вылезайте, святой отец! – донеслось снаружи. – Приехали!
Два дня на вертолете, еще два – на транспортере. За это путешествие Джафар умотался так, как не уставал даже во время работы в Семнадцатом поселке. Все тело, от макушки и до самых пяток, болело, хотелось только лечь и уснуть там, где тебя во сне не будет подбрасывать, а под изголовьем не станет тарахтеть мотор.
Морщась от боли в мышцах, Джафар выбрался из кузова.
Транспортер, слегка накренившись, замер на вершине пологого холма. По сторонам теснились одинаковые купола, словно брошенные кем-то выпуклые щиты, чуть дальше волновалась и играла бликами на солнце сине-зеленая, уходящая за горизонт равнина моря.
– Где это мы? – спросил Джафар.
– В самом центре поселка, – немного подобострастно ответил шофер. – Вон то здание – администрация! Вас там, скорее всего, ждут!
– А может, и не ждут. – Джафар вскинул на плечо сумку. – Спасибо за доставку, сын мой! Да благословит тебя Господь!..
До администрации нужно было пройти всего два десятка шагов. Приблизившись к люку, ведущему внутрь здания, Джафар едва не споткнулся о распластавшееся на снегу тело. Судя по хрипящим звукам, оно было живым, а по запаху можно было легко догадаться, что именно послужило причиной перехода данного гомо сапиенса в лежачее положение.
– Хорошо живут, – сказал Джафар, – не боятся замерзнуть…
В Семнадцатом поселке любой, пролежавший в снегу больше пяти минут, гарантированно обретал место на кладбище. Здесь же, в самой теплой зоне планеты, даже сейчас, в разгар зимы, было не так холодно.
На стук люк отворился, и в него высунулся здоровенный бровастый мужик.
– Что на… – недружелюбно начал он, но, увидев одежду стучавшего, сменил тон на более мягкий: – А, святой отец? Проходите!
– Меня зовут отец Джафар, – сказал Джафар, переступая порог. – А вы кто?
– Георг Штрассер, глава администрации, – ответил бровастый. – У нас тут несколько грязновато…
– Ничего, – проговорил Джафар, оглядывая комнату, в которой на самом деле не помешало бы убраться. Еще года три назад. – Главное – чистота духовная, а грязь телесная да убежит от очей Господа… Рассказывайте, зачем просили священнослужителя?
– Дело такое… – Штрассер нахмурился. – Народ у нас здесь – в основном рыбаки да их семьи, все уроженцы колонии. А развлечений почти никаких. Вот и дуреют от скуки – пьянки, поножовщина, скотство полнейшее… А для детей рыбацких даже и школы нет…
– Вам нужен не священнослужитель, а клуб, отряд полиции и учителя, – грустно улыбнулся Джафар.
– Думаете, я не просил?.. – Штрассер обреченно махнул рукой. – Сколько раз! Да только единственное, что получал от начальства, – это повышение квот вылова! Пришлось обратиться к церкви.
– Насколько мне известно, вы хотели бы иметь постоянную миссию, – сказал Джафар. – Но решение об ее открытии будет принято только после моего отчета. Я понял ваши проблемы, попробую помочь. Что за помещение вы мне предоставите?
– Пойдемте, я покажу. – Глава администрации поспешно натянул толстую куртку на меху.
Когда они вышли, то пьяного у дверей уже не было. То ли он очнулся и уполз сам, то ли его уволокли собутыльники. В любом случае осталась только вмятина и лужица блевотины на снегу.
– Нам туда. – Штрассер направился вниз по склону холма. – За порт.
Жилые дома вскоре сменились коробками складов, соленый запах моря все усиливался. Потом дорога свернула, и взору предстал порт. В бухте высились стройные силуэты рыбацких траулеров. А вокруг них царило оживление: рычали транспортеры, высоченные краны орудовали длинными лапами, перегружая отобранную у моря добычу.
Снег вокруг был серым от грязи.
