Генерал-лейтенант Благодатов очнулся оттого, что чихнул. Зуд в носу не проходил, и он чихнул еще раз и только затем открыл глаза. Над головой обнаружился серый потолок. Под спину, судя по ощущениям, была подстелена шинель, а второй шинелью комендант был накрыт. Ноздри щипал запах каменной пыли. Такой бывает при разрушении старых домов, когда целые клубы такой пыли взвиваются в воздух.
В голове была гулкая пустота, и каждая попытка пошевелиться отдавалась в затылке ноющей болью. Не обращая на нее внимания, генерал-лейтенант приподнялся и, опершись на локти, принялся осматриваться.
Он лежал на кровати в караульном помещении, расположенном у самого входа в комендатуру. На месте окна зиял огромный пролом, сквозь который вместе с прохладным воздухом вливался свет раннего утра.
В дверь, привлеченный, судя по всему, шумом, заглянул полковник Перервин. Красивое лицо его было перекошено болью, а голову стягивал бинт.
– А, вы очнулись, Алексей Васильевич, – сказал Перервин сиплым голосом. – Как вы себя чувствуете?
– Ничего, – ответил Благодатов, со стоном переводя тело в сидячее положение. Без очков он видел плохо, но привычных стекляшек под рукой не оказалось.
– Треснули они, – правильно истолковав ищущий взгляд коменданта, покачал головой главный политрук Вены. – Когда мы вас вытаскивали.
– Откуда? – спросил генерал-лейтенант, недоуменно морщась. Воспоминания оканчивались на взрыве.
– А шкаф на вас упал, – пояснил полковник, выуживая из портсигара папиросу и чиркая спичкой. – Когда граната в соседней комнате рванула.
– А атаку мы отбили? – спросил Благодатов, с благодарным кивком принимая подожженную папиросу.
Первая же затяжка вернула ясность мысли, позволила вновь ощутить наличие мыслей в голове.
– Нет, – ответил Перервин, также затягиваясь. – Они ворвались в здание. Но тут, на наше счастье, атаковали части гарнизона, и немцы вынуждены были убраться.
– А вообще в городе – что? – поинтересовался генерал-лейтенант, выискивая, куда бы деть бычок. Махнув рукой, бросил его прямо на засыпанный кусками стекла и дерева пол.
– Плохо в городе, – со вздохом отозвался полковник. – Немцы лишили нас связи и электричества. Нападениям подверглись комиссариат Конева, а также резиденция правительства Австрии.
– Доктор Реннер?[45] – быстро спросил комендант.
– Жив, – ответил Перервин. – И бургомистр тоже. На пять, кстати, назначено совещание у Конева.
– А сейчас сколько? – генерал-лейтенант опустил ноги на пол. Под ботинками что-то противно хрустнуло.
– Половина доходит, – подполковник тоже встал. – Машина есть, так что не опоздаем. Может, врачу вас еще раз посмотреть?
– Не надо, – ответил Благодатов и, морщась от боли в спине, двинулся к дверному проему.
Несмотря на ночь, проведенную в бою, штандартенфюрер Циклер не выглядел уставшим. Бригаденфюрер Беккер смотрел на него со смесью восхищения и ужаса. Чудовищная выносливость и сила сверхлюдей пугали его, пусть даже качества эти в принципе не могли быть обращены против командира.
– Докладывайте, – велел он штандартенфюреру. Разговор происходил во дворе дома, который Беккер вчера выбрал под штаб. На улице было довольно прохладно, зато не так одолевала сонливость.
– Яволь, – Циклер убрал руку от пилотки и монотонным, скучным голосом, словно радио, принялся рассказывать:
– В результате ночной атаки на позиции противника поставленное задание выполнено почти полностью. На оборонительном рубеже выведено из строя около двух десятков противотанковых пушек, уничтожено более тысячи человек личного состава.
– Хорошо, – кивнул бригаденфюрер. – Теперь атаковать будет легче. А что в городе?
– Там наши успехи меньше, – ответил Циклер. – Удалось взять штурмом комендатуру, но ее сразу отбили. Противник смог быстро подтянуть резервы, и нападения на правительство и комиссариат провалились. Но мы лишили город электричества.
– Ясно, – Беккер посмотрел на подчиненного с подчеркнутой суровостью. – Позор невыполненного приказа смоете с себя кровью в бою. До шести – время на отдых, а в шесть пятнадцать начинаем наступление. Да, и каковы наши потери?
– Два десятка убитых.
– Хорошо, идите.
Штандартенфюрер отдал честь и, развернувшись, словно на параде, двинулся к выходу со двора. Диверсионные группы общей численностью около двухсот сверхчеловек, громившие ночью русских, ждали перед домом его приказов.
– Прошу садиться, товарищи, – маршал Конев был угрюм, в движениях его сквозила легкая заторможенность, как у любого невыспавшегося человека.
Люди, приглашенные в кабинет верховного комиссара, послушно опустились на стулья. Генерал- лейтенант Благодатов окинул взглядом соседей: доктор Реннер мрачен и угрюм, бургомистр Кернер выглядит сутулым более, чем обычно. На лицах командиров гарнизонных дивизий – спокойная деловитость.
К ним маршал и обратился в первую очередь:
– Доложите о потерях.
После пятиминутного доклада стало ясно, что в боях на оборонительном рубеже и в самом городе погибло около двух тысяч воинов, при очень незначительных потерях со стороны немцев.
– Что у вас, товарищ генерал-лейтенант? – поинтересовался еще более помрачневший маршал, повернувшись к коменданту.
– Почти полностью уничтожен комендантский батальон, – сказал генерал-лейтенант. – Погибли многие из работников комендатуры. Всего – около шестисот человек.
Выслушав рассказ Кернера о том, что разрушены телефонная станция и электростанция, маршал побагровел еще больше. Затем с могучим выдохом откинулся на спинку стула.
– Ну и дела, товарищи! – сказал он сердито. – Похоже, что мы не в состоянии защитить себя! Кто объяснит, по какой причине это случилось?
Все молчали. Конев скривился, словно на язык ему попал уксус.
– Значит, так, – сказал он. – Довожу до вашего сведения, что приказом Верховного главнокомандующего, который подписан в полночь, создана Особая Австрийская группа войск, командиром которой назначен я, а заместителем – генерал-лейтенант Благодатов. В связи со сложившейся обстановкой приказываю вам, товарищи, – маршал повернулся к австрийцам, – провести срочную эвакуацию. На левый берег Дуная. Немедленно. Машины выделит комендатура. К полудню все должно быть закончено.
Бургомистр Вены и глава правительства Австрийской республики синхронно кивнули, а генерал- лейтенант чертыхнулся про себя, предвкушая огромное количество работы. Напомнила о себе ушибленная спина, и на несколько мгновений Благодатов потерял нить беседы. Когда вновь прислушался, Конев уже обращался к комдивам:
– …не должны прорваться к Вене! – как раз закончил он фразу и обратился к генерал-лейтенанту: – А вам, товарищ генерал-лейтенант, еще одно задание. Подготовить мост к взрыву.
– Есть! – ответил Благодатов, хотя был сильно удивлен. Во время взятия Вены советскими войсками в
