– В разумности и силе Харугот нас превосходит, так что остается брать именно безумием, непредсказуемыми поступками, – Олен развел руками. – А тянуть нет смысла. Что толку, если я прожду сутки или двое?
– Действительно, никакого, – голос Саттии прозвучал как-то сдавленно. – Ты предлагаешь дело, но как мне не хочется тебя оставлять…
– Ничего, я справлюсь.
– Эх, дурачок ты дурачок, если бы дело было в этом… – девушка наклонилась вперед и неожиданно крепко, очень крепко поцеловала Олена в губы. – Смелый дурачок, но этим мне и нравишься. Иди, и без памяти не возвращайся! Если выберешься, приходи в Лиден, на постоялый двор. Мы будем ждать тебя там.
– Ну… я постараюсь, да… – мысли смешались, почувствовал себя так, словно по голове ударили чем-то мягким и тяжелым. – Рыжий, ты где? Давай, веди меня к Золотому замку.
– Удачи, – голос Бенеша дрогнул. – Пусть… пускай все боги пребудут с тобой. Если что, ты знай, что я… это, ну… благодарен тебе за все… Возвращайся, обязательно!
– Мяу? – кот изгибом хвоста выразил нетерпение.
Вспыхнула молния, отсветы заметались по стенам домов, стали видны падающие с крыш струи. Саттия заморгала, из глаз ее потекли слезы. Или это просто дождь попал на лицо?
– До встречи… – проговорил Олен, понимая, что забыл сказать или сделать что-то очень важное.
Он махнул рукой и за котом пошел на запад, по тому пути, каким они втроем воспользовались три дня назад. Ливень сделал узкие переулки много чище, загнал их обитателей в жилища и смыл вонь. После нескольких поворотов Олен запутался, потерял направление. Когда впереди показалась знакомая площадь с храмом Анхила, облегченно вздохнул.
Пересекли ее под аккомпанемент грома и двинулись по длинной улице, ведущей на юго-запад.
Великий город казался покинутым, даже стражники и ночные грабители сидели в тепле и сухости, не показывая носа на улицу. Гром грохотал не так сильно, как несколько часов назад, гроза уползала на восток, но ливень слабеть и не думал. Тысячи холодных струй хлестали с неба.
Олен следовал за котом, придерживая меч за рукоять и постоянно оглядываясь. Шлепающиеся капли и журчащая вода создавали впечатление, что кто-то неподалеку кто-то плюхает по лужам. Но молнии освещали только дома с черными окнами, блестящие статуи на перекрестках и ручьи на мостовой.
Олен не замерзал только благодаря тому, что боялся отстать от кота и бежал изо всех сил. На промокшие сапоги и сырую одежду внимания не обращал. Полные тревоги мысли все возвращались к оставленным спутникам – как они? Сумеют выбраться из города или нет? И что, в конце концов, вооруженный эльф в человеческой одежде делал около школы в грозовую полночь?
Думать о том, что он явился сюда по его, Олена, душу, не хотелось. Но другие варианты в голову не приходили. Но кто тогда его ранил, и где остальные альтаро? Что именно почувствовал Бенеш, когда они только собирались лезть через стену? Попытку взломать защитные чары школы или нечто иное?
Размышления о том, что ждет впереди, уроженец Заячьего Скока гнал прочь. Для начала надо найти подземный ход, а уж затем забивать голову тем, как обмануть стражу и попасть в тронный зал.
Они пробежали несколько миль, когда зарница осветила за домами холм с замком на нем. С этого момента Олен отбросил все посторонние мысли, сосредоточился на том, чтобы двигаться быстро и бесшумно.
Идущая под уклон широкая улица закончилась горбатым мостом, переброшенным через ручей. Рыжий и Олен перешли через него и, оставив в стороне дорогу, ведущую к воротам замка, свернули налево, к реке. По правую сторону потянулись крутые склоны, поднимающиеся к стенам и зубчатым башням.
Идти приходилось по узкой полоске мокрой земли между ручьем и обрывом. Ноги скользили, порывы ветра били в лицо, норовя лишить равновесия. Олен время от времени поглядывал вверх, опасаясь, что его могут заметить. Но всякий раз успокаивался, замечая, что откос прикрывает его от взглядов часовых.
Ручей закончился, стало видно мутное от дождя тело Дейна. Открылось темное пятно другого берега и бушующее море, в нескольких сотнях локтей сливающееся с черным небом.
– И куда дальше? Под воду?
Рыжий оглянулся и принялся спускаться туда, где белые от пены волны с грохотом обрушивались на сушу. Олен помянул Хозяйку Плодородия, всю незлобивость ее, и последовал за хвостатым проводником. В одном месте не удержался, упал на задницу и по мокрой глине съехал прямо в воду.
В лицо швырнуло соленые брызги, несколько мгновений потратил на то, чтобы протереть глаза.
– Ты где? – не сразу сообразил, куда делся Рыжий.
– Мяу, – донесся из тьмы слабый зов. Олен пошел на него, и обнаружил кота. Тот стоял на откосе, спускающемся прямо в воду. Человек тут не удержался бы, да и обычный зверь не нашел опоры. Но оцилан как-то ухитрился зацепиться за мокрую, сползающую глину.
Рыжий муркнул и, перебирая лапами, двинулся по откосу на запад, в сторону моря. Олен пошел за ним, погрузился в воду сначала по колено, затем по пояс. Вспомнил, что не очень хорошо умеет плавать, и махнул рукой – глупо пугаться пчел, разломав улей. В этот момент рассудок словно умер, мысли пропали, осталось лишь четкое осознание того, что надо выжить и дойти до цели.
Волны сшибали с ног, норовили утащить за собой. Олен вставал и упрямо шел дальше, ориентируясь на выступающий из мрака утес берега. Ветер выдувал из тела остатки тепла, но Рендалл лишь сжимал кулаки, не обращая внимания на клацающие зубы.
А затем в обрыве открылась дыра, еще более черная, почти круглая, как нора очень большого крота.
– Это что, нам сюда? – спросил Олен.
– Мяу, – ответил Рыжий, махнул хвостом и полез в дыру.
