И виной тому была не болезненная непоседливость. Просто Харугот понимал, что желающих погубить его хватит, чтобы набрать армию, и не собирался облегчать задачу врагам.
Войдя в комнату, он прошел к высокому шкафу из темного дерева. Скрипнула, открываясь, створка, блеснул свет на графине из стекла и золотом кубке с императорским гербом на боку. Консул вытащил пробку, и вино почти столетней выдержки полилось в бокал.
Харугот выпил его залпом, точно самогон, а потом убрал графин и кубок обратно. Едва успел сесть в кресло перед холодным камином, как в дверь постучали.
– Можно, – приказал консул.
Сотник Цастин переступил порог с видом человека, прыгающего в пропасть. Под взглядом Харугота вздрогнул, но голос его прозвучал ровно:
– Консулу слава!
– Ты помнишь наш прошлый разговор?
– Да, мессен, – черный плащ чуть заметно колыхнулся, вздрогнули крылышки на шлеме.
– Настал момент искупать вину, – консул испытал острое удовольствие, когда увидел, что зрачки бесстрашного воина расширились от страха, – и искупать делом. Тот, кого ты не смог поймать, в Безарионе.
– Мессен уверен? – поняв, что казнить прямо сейчас его никто не собирается, Цастин заговорил тверже, кровь прилила к его лицу, сделав более заметным шрам, идущий от угла рта к виску.
– Ты сомневаешься в моих силах? – Харугот опустил взгляд. Принялся рассматривать надетый на указательный палец левой руки перстень с крупным и очень чистым алмазом, носящим имя «Звезда юга». – Он в городе, и твоя задача – найти его как можно скорее. Все Чернокрылые в твоем распоряжении, как и городская стража.
– След крови?
– Я попробую сделать новый к сегодняшнему вечеру, хотя вероятнее всего успею только к утру. Тебе его принесут. А ты пока подготовь людей. Можешь идти…
– Слава консулу! – сотник отсалютовал и, развернувшись, взялся за ручку двери.
Консул поднял голову:
– Кстати, Цастин…
– Да, мессен?
– В этот раз неудачи быть не должно. Если она случится, твое наказание будет… окончательным.
– Я понял, мессен.
– Вот и отлично. Иди.
Хлопнула дверь, и правитель Безариона остался в одиночестве.
Глава 12. Тайна крови.
Вино оказалось прохладным и кислым. Олен едва отхлебнул его и поставил кубок на стол, зато Бенеш выпил свою порцию в один миг. Вытер рот и заговорил, с трудом подбирая слова:
– Мой наставник… он исчез два месяца назад… Просто ушел из дома и не вернулся, да. Как это не странно звучит…
– И ты приехал ко мне, чтобы я помог его найти? – улыбка исчезла с лица геральдиста, и он стал до ужаса озабоченным.
– Не совсем… мы… я… – Бенеш бросил взгляд на Олена, – вот он пришел в Гюнхене… и я увидел на нем знак учителя! Вы знаете, что это такое?
– Да.
– Этот знак очень старый, ему почти двадцать лет…
– Короче говоря, мы приехали, чтобы вы помогли мне, – сказал Олен, поняв, что в устах Бенеша рассказ затянется до полуночи.
– Но я не маг, и лишен колдовских способностей! – Фрамин Макриго всплеснул руками.
– Но вы могли знать что-то о делах Лерака. Хотя бы выслушайте меня.
– Хорошо, – старый геральдист сдался. – Хотя не обещаю, что чем-то смогу помочь.
И Олен рассказал все с самого начала. Как на Заячий Скок напали Чернокрылые, как он сам бежал через лес. Вспомнил знакомство с Саттией, ее догадки относительно предков-воинов, и собственную ловкость в обращении с мечом, появившуюся безо всякой подготовки. Промолчал о путешествии в Вечный лес и о необычных видениях.
– Странно, все это удивительно… – в темных глазах Фрамина засияли искры любопытства. – Юноша, выросший в деревне, сражается, как опытный хардаг? Тут не обошлось без сильной таристерской крови. И знак Лерака, поставленный здесь, в Безарионе, два десятилетия назад? Нет, мне ничего не известно о таких делах, но я могу помочь, молодой человек, выяснить ваше происхождение. Все-таки я геральдист и разбираюсь не только в гербах, но и в родословных.
– Я был бы вам очень благодарен, – у Олена на мгновение стеснило грудь, – если смогу узнать, кто мои настоящие родители. Заплатить мне, правда, нечем, но если вам что-нибудь…
– Ерунда, – старик махнул сухонькой ручонкой, похожей на птичью лапку. – Для начала ответьте на несколько вопросов. Когда вы родились? Нет ли на теле родимых пятен? Каких-то особых примет, кроме этой вот… – и он указал на левую щеку Олена.
