уверенно.
Населены трущобы были очень плотно. Под ногами ползали дети, псы валялись в тени, высунув языки, вокруг мусорных куч жужжали мухи. Из домов доносились пронзительные крики и растекались запахи незнакомых блюд.
– В кабак, – мечтательно отозвался шут, – где есть пиво, не очень добродетельные девицы и еще кое- что… Укуси тебя Хаос!
Последняя фраза относилась к собаке, с рычанием бросившейся на приятелей. Она ловко увернулась от пинка и ухитрилась вцепиться Хорсту в сапог. Только чувствительный удар по хребтине заставил зверюгу разжать челюсти. С разочарованным ворчанием она попятилась.
– Как-то это негостеприимно! – Хорст с сожалением осмотрел пострадавшее голенище.
– Твое счастье, что ты не сталкивался с местным гостеприимством, – усмехнулся Авти. – От него умереть проще, чем от иной болезни! Кормят и поят, пока не лопнешь!
Словно намереваясь подтвердить сказанное, из дверей очередного дома вывалился седобородый дед в ярко-желтом халате, почти упал на шута, вцепился тому в ворот и разразился длинной фразой, из которой Хорст не понял ни слова.
Пахло от старика гадостно – протухшим пивом и куриным пометом.
– Отвали, – сказал Авти, отпихивая старикана, – и нечего совать руку мне в карман! Я могу и ножиком пырнуть!
Последний аргумент оказался самым действенным. Дед отшатнулся, сверкнул темными глазищами.
– Клянусь Владыкой-Порядком, случайно получилось! – пробормотал он. – Извини, дорогой!
И улыбнулся, блеснув прекрасно сохранившимися зубами.
– Так они знают лесное наречие? – удивился Хорст, распространенный на севере Полуострова язык называли чаще всего именно так.
– Разумеется, – кивнул шут, – как-никак довольно долго были частью империи, хоть по крови и степняки. Так что знают, хотя и предпочитают разговаривать на степном. Вот дальше на восток будет хуже. Все трещат, будто сороки, а ничего не понять!
Миновали городские ворота, створки которых намертво вросли в землю и, казалось, навечно застыли в открытом состоянии. Несколько стражников, устроившихся на широкой скамье, были заняты игрой в кости и не обращали на прохожих никакого внимания.
– Ничего себе! – поразился Хорст. – Как так можно?
– А кого им бояться? – Авти улыбнулся. – «Морским людям» и степнякам река мешает, холиасты далеко, империя тоже. Не пропустить в город разбойников – вот и все заботы.
За стенами улицы расширились, дома стали выше. Постройки были опоясаны глиняными заборами, из-за которых приветственно качали ветками фруктовые деревья, усеянные желтыми и розовыми плодами.
– Персики, – шут облизнулся, – такого ты у себя в Линоране не сыщешь! Но ничего, мы сегодня других плодов отведаем!
Кабак в Агиноре мало чем отличался от собратьев в Стагорне или Эрнитоне, разве что выстроен был из кирпичей. Приземистое широкое здание встретило приятелей доносящимися изнутри удалыми воплями и храпящим у крыльца мужичком.
– Слабак! – хмыкнул Авти, переступая через тело. – Вот мы сегодня покажем, как гулять надо!
Внутри оказалось душно и тесно, как на старом кладбище. Под ногами хлюпало пролитое пиво и хрустели выбитые зубы, откуда-то сочился сладко пахнущий дымок, слышались невнятные выкрики и стук кружек.
– Пива нам, да побольше! – провозгласил Авти, небрежно спихивая с лавки мужика с совершенно неподвижным, остекленевшим взглядом. Тот мягко, как мешок с сеном, свалился на пол и остался лежать.
Хорст заметил, как на них обратились неприязненные взгляды. Чужаков тут вряд ли любили.
Принесли пиво. Хорст сделал первый глоток и едва не поперхнулся – напиток оказался кислым и вдобавок отдавал чем-то горелым. Возникло подозрение, что туда добавили какой-то гадости.
Авти все это мало смутило. Он хлестал кружку за кружкой. Лицо его становилось все краснее, улыбка – шире и бесстыднее, а глаза – подвижнее и наглее.
В перерыве между двумя тостами Хорст огляделся. Кабак заполнял самый разный народ, рядом сидели люди в рванье и обряженные в халаты из роскошной, шитой золотом парчи. По залу сновали полуодетые официантки, их хлопали по смуглым ягодицам, хватали за грудь, тащили на колени.
Девицы взвизгивали и отбивались, но не очень деятельно. Ясно было, что ублажение посетителей тоже входит в их обязанности.
– Сейчас еще выпьем, – сказал Авти после то ли седьмой, то ли восьмой кружки, – и пойдем заказывать девочек… или подымим…
– Что значит подымим? – спросил Хорст.
– Под этим залом есть подвал, – шут ткнул пальцем вниз, – сидящие там вдыхают особый дым и видят сладкие грезы!
– Да? – хмыкнул Хорст. Теперь стало ясно происхождение дурманящего аромата.
Люди, расположившиеся за соседним столом, вдруг разразились яростными криками. Хорст вздрогнул, рука невольно потянулась к мечу. Но вопли стихли так же внезапно, как и начались.
– Чего это они? – спросил Хорст.
