С подобным им еще сталкиваться не приходилось.
Признанный вожак своры, огромный мастиф, способный обратить в бегство медведя, мощно втянул носом воздух, и в душе его проснулись давно забытые охотничьи инстинкты.
С бешеным лаем он ринулся вперед. Прочие псы поддержали вожака. Как мисс Барпл удалось удержать в руках пятнадцать поводков, не скажет никто. Но правдой было то, что пожилая леди, истошно визжа, волочилась за собаками, точно эскимос, потерявший нарты, и из-под ее ног, бодро скользивших по булыжникам мостовой (возблагодарим же кваквакскую грязь!) вылетали длинные искры.
– Вот черт, – сказал Сигизмунд, глядя на приближающуюся к нему стаю. – Пожалуй, пора мне тоже записаться в Торопливые!
Развернувшись, он задал стрекача. О скрытности пришлось забыть, и к лаю с визгом добавился еще и топот четырех полновесных копыт. Поскольку собаки отставать не собирались, то получился отличный тест на крепость сна для обитателей улицы Каменных Колец, потом улицы Лягушек, потом площади Третьего Дня…
Короче говоря, половине Ква-Ква суждено было в эту ночь страдать бессонницей.
Глава 4
Вид у Игга Мухомора, Магучего Единственного Ночальника Торопливых, был такой, что догадливым подчиненным ничего не оставалось, как самолично наложить на себя взыскание и сесть под домашний арест. Лысина его покраснела, сделав голову обладателя похожей на большую редиску, а вылетающие изо рта брызги слюны почти кипели.
– Что… что это такое, я вас спрашиваю? – завопил он, едва лейтенант Лахов переступил порог. – Как это называется?
– Не могу знать! – преданно поедая глазами начальство, ответил лейтенант.
– Очень жаль! – поедание МЕНТу не понравилось, что, в общем-то, неудивительно. – По городу шляется убийца с магическим ножиком, а он не знает? А кто тогда знает?
Лахову очень хотелось повторить первоначальный ответ, но он приложил героическое усилие и промолчал, понимая, что любой вырвавшийся из горла звук будет проинтерпретирован самым неблагоприятным для него образом.
– Толпа бездельников! – продолжал орать Мухомор, и слюни летели во все стороны. – Чем только вы занимаетесь? Напиваетесь в трактирах и пристаете к женщинам!
– Вы предпочли бы, чтобы мы приставали к мужчинам? – пробормотал Лахов, но так тихо, что МЕНТ его не услышал.
– Толку от вас меньше, чем от пьяного попрошайки! – сделал нелестное для подчиненных заключение начальник стражи, и полез в карман за платком – протирать вспотевшую лысину.
Судя по этому признаку, критическая стадия гнева оказалась пройдена и с Мухомором можно было вновь общаться по-человечески.
– Вчера мы предприняли попытку задержания вышеозначенного убийцы, – сообщил Лахов.
– Результат?
– Травмы личного состава: подвернутая нога сержанта Ргова и растяжение у сержанта Калиса, – отрапортовал лейтенант, умолчав о том, что повреждения они получили во время бегства.
– Поймать вы его, конечно же, не смогли? – утерев лысину, Мухомор громогласно высморкался и спрятал платок в карман. – Да вы и супоросую свинью не поймаете, разве что случайно…
– Так меч магический, – вздохнул Лахов, не спеша говорить о том, что меч похищен с университетской выставки. – Как против него устоять?
– Тоже мне – магический! – МЕНТ, до сего момента прыгавший по кабинету ополоумевшим зайцем, уселся за стол. – Обратитесь за помощью к специалистам, лучше прямо к ректору…
Лейтенант загрустил. Воспоминания, связанные у него с Магическим Университетом, не были особенно приятными, и ассоциировались в основном со словами «позор» и «провал».
– Э… – начал было он.
– Ничего не желаю слушать! – почуяв неуверенность подчиненного, начальник стражи прервал его. – Не можете справиться сами – идите к магам! Если через семь дней дело не будет закрыто, то я лично доложу мэру о нерадивости некоторых стражников. Понятно?
– Так точно, – Лахов гулко сглотнул. – Будет исполнено!
Мэр не любил нерадивых служащих. Нелюбовь свою он проявлял довольно оригинальным способом. Каким именно, никто точно не знал, но стражников или чиновников, объявленных нерадивыми, никто больше не видел.
Должно быть, они от стыда уходили в отшельничество.
Отдав честь, Лахов развернулся и деревянным шагом вышел из кабинета начальства. Хуже магов может быть только гнев мэра, а он попал как раз между ними…
Чувствовать себя смазкой оказалось неприятно.
Дверь «Сломанного меча» поэтично скрипнула и открылась. Сидящий за стойкой Агрогорн Эльфолюбивый удивленно хмыкнул, расположившиеся за любимыми столиками завсегдатаи оживленно зашушукались. Старый Осинник, задремавший прямо на столешнице, продолжал невозмутимо храпеть.
В таверну для героев вошел чужак. Одет он был как-то странно – во что-то, сшитое из кусочков кожи, зато на поясе висел самый настоящий меч-артефакт. Уж герои в таких делах толк знают.
Преодолев расстояние до стойки, Бульк Он откинул капюшон, обнажив слегка покрасневшее лицо и копну светлых волос.
