– Чего тебе, парень? – пророкотал Агрогорн, вчера уволивший вышибалу (точнее то, что от него осталось).
– Мне, э, выпить, – смущенно пробормотал Бульк, к этому вечеру решивший, что может себе позволить посещение «Сломанного меча». Все же на его счету имелось два… нет, три подвига!
– Молока или воды? – щель на лице Агрогорна, обозначающая рот, раздвинулась, сообщив миру, что хозяин таверны для героев улыбается.
– Э, чего покрепче, – Бульк покраснел еще сильнее, став подобен юной девице, которой первый раз в жизни предложили прогуляться на сеновал.
– Покрепче у нас только для героев, – Агрогорн положил руки, похожие на бычьи окорока, на стойку. – Или ты тоже… герой?
Завсегдатаи зашлись в хохоте. От шума проснулся Старый Осинник и принялся в удивлении озираться по сторонам.
– Да! – Бульк, который планировал визит в «Сломанный меч» несколько по-другому (цветы под ноги, восторженные крики, суровое одобрение ветеранов и все такое), начал злиться.
– О, парни! Глядите! Это же герой! – и Агрогорн издал такой звук, словно внутри него терлись друг о друга несколько тяжелых камней.
Завсегдатаи захохотали вновь.
– Ну, раз герой, тогда угости нас, – просипел, откашлявшись, Стукнутый Черный. – И поведай о своих подвигах!
– Да! – поддержал кто-то. – Сколько ты ограбил храмов? Назови имена сокрушенных тобою безумных богов и истребленных чудовищ?
– Я знаю, каких чудовищ он истребил во множестве! – Агрогорн сделал страшное лицо, для чего ему не пришлось особенно напрягаться. – Они называются «вши»!
Эту шутку расслышал даже Старый Осинник.
– Ладно, – сказал Бульк сквозь зубы, дождавшись, пока смех стихнет. – Я угощу вас… Хозяин, всем…
– «Дикой лошади», – подсказал Стукнутый Черный.
– Дикой Лошади, – кивнул Бульк, – и мне тоже.
В углу кто-то бешено захохотал. Бульк вздрогнул и ухватился за меч.
– Не обращай внимания, – прогудел Агрогорн, выуживая из-под стойки бутылку. – Это Долговязый Эрик, до него всегда долго доходит. Сейчас он смеется надо вшами…
«Дикая лошадь» оказалась мутным пойлом с подозрительно мощным запахом. От него хотелось лезть на стены и выпрыгивать в окна, а также совершать еще более странные поступки.
– Твое здоровье! – и Стукнутый Черный, хитрым образом не показав лица, опустошил стопку,
– Пей-пей, – с умильной улыбкой кивнул Бульку хозяин. – Это настоящий геройский напиток!
Ученик сапожника, в жизни не потреблявший ничего крепче слабого пива, собрался с духом и вылил «Дикую лошадь» в горло.
Похоже это оказалось на то, что он попытался выпить порцию лавы. Свежей, только что извергнутой щедрым вулканом. Гортань обожгло, на глазах выступили слезы, в голове появился мелодичный звон, заглушивший все звуки.
Потом что-то лопнуло в желудке.
Бульк осознал, что вновь может слышать и видеть. Но при этом он почему-то оказался не стоящим у стойки, а сидящим за столом. Вокруг все плыло и качалось, а мысли бежали какие-то рваные, похожие на куски старой наволочки.
– Смотрите-ка, он даже не упал, – сказал кто-то. Фраза не содержала в себе ни грамма насмешки. Даже китежское зелено вино по воздействию на пьющего не способно сравниться с напитками, которые подают в «Сломанном мече». Тот, кто пробует «Дикую лошадь» в первый раз, обычно оказывается на полу, а приходит в себя только через несколько дней с ужасной головной болью.
– Да, ты силен, братец, – уважительно прошамкал Старый Осинник. – Глядишь, из тебя на самом деле когда-нибудь получится герой.
– Но я уже… уже герой, – для того, чтобы говорить, приходилось прилагать значительные усилия. Слова резонировали где-то в глубинах черепа, заставляя трястись всю голову. – Я совершил подвиги!
– И какие же? – Стукнутый Черный повернулся к Агрогорну. – Мне еще стаканчик «Варварского топора», пожалуйста… Уж гулять, так гулять!
К счастью Булька, этого напитка ему не предложили. «Варварский топор», в отличие от «Дикой лошади», действует безболезненно, просто-напросто лишая пьющего головы до следующего утра. Он может ходить, разговаривать и даже петь, но голова в этом не будет принимать никакого участия.
И память, соответственно, тоже.
– Я… – Бульк сосредоточился, – разогнал грабителей… и убил много бандитов в «Пельменной»…
В том, что он убил их сам, у ученика сапожника были определенные сомнения, но без этого «деяния» список его подвигов выглядел до смешного кратким.
– Да, – тяжко вздохнул Старый Осинник. – Слыханное ли дело, а? Что за молодежь пошла! Прирезал пару человек – и герой! Вот я первого вампира голыми руками задушил! Он, стервец, чеснок есть не захотел! А всего я их укокошил тысяч пять…
– А я начал с похищения эльфийской принцессы, – задумчиво прогудел из-за стойки Агрогорн. – Урвен
