– Харальд, ты? – прошептал он, голос его был полон ужаса.
– Да, меня так зовут, – ответил юноша. – Но я…
– А-а-а-а! – завопил мужчина. Подскочил, словно подброшенный, и метнулся в сторону двери.
Судя по всему, он хотел найти спасение в таверне.
Но помешал один из столбов, поддерживающих крыльцо. Рыжеволосый в панике его не заметил и со звучным хряском впечатался в дерево лицом. Несколько мгновений постоял, словно пытаясь понять, что произошло, а затем свалился как подрубленный.
– Ничего себе, – сказал Гуннар озадаченно.
Дверь таверны распахнулась, выпуская толпу галдящих, орущих и очень сердитых мужчин. На мгновение они замерли, разглядывая лежащего, а затем кто-то пронзительно завопил:
– Наших бьют! Не стерпим!
– Не стерпим! – дружно подхватила толпа. – Бей чужаков!
– Стойте! – крикнул Харальд, пытаясь остановить назревающую драку, но крик его пропал втуне.
Пришлось уворачиваться от кулака, затем от второго.
Что-то мазнуло Харальда по уху, чуть позже хлестнула боль. Юноша понял, что если будет просто уклоняться, то его рано или поздно завалят и сомнут. И он начал бить в ответ.
Со всех сторон лезли потные красные хари, с самых разных направлений вылетали тяжелые кулаки, стремясь переломать противнику ребра или расквасить нос. Харальд довольно легко уходил от атак, благо что нападающие были пьяны и больше мешали друг другу.
Ответные удары юноши были куда эффективнее.
Один из врагов, ревевший раненым вепрем, получил тычок в горло и, забулькав, исчез из вида. Второму, высокому и плечистому, досталось в лицо. Харальд ощутил под кулаком хруст и без всякого сожаления подумал о том, что выбил здоровяку несколько зубов.
Где-то сбоку, судя по приглушенным вскрикам, сражался Гуннар.
Харальд свалил ещё одного, и тут кто-то вцепился ему в ногу. Короткого удара по затылку упорного противника, что пытался сражаться даже лежа, тому хватило, но на несколько мгновений, в течение которых юноша потерял подвижность, он стал хорошей мишенью…
На голову обрушился удар такой мощи, что череп загудел. В глазах потемнело. Харальд с изумлением ощутил, что опора под ногами куда-то исчезла. Что-то твердое ткнулось в лицо, шум необычайной силы заглушил сознание…
– А здорово он держался! – донесся слегка приглушенный голос. Харальд был уверен, что где-то он его уже слышал, но где и когда – вспомнить не мог.
Собственно, где он находится и как тут оказался, юноша тоже не мог вспомнить.
Спиной ощущалось нечто твердое и ровное, затылком – мягкое, болела голова, а больше ничего понять было нельзя.
– Да, – подтвердил второй, ещё более знакомый голос. «Гуннар» – всплыло в сознании имя. – Я учил его, да и в племени, как ты знаешь, есть не дураки подраться. А от природы он быстр и ловок, словно рысь.
С неимоверным трудом Харальд поднял веки. Перед глазами все расплывалось. Плясали справа какие-то оранжевые пятна, а с других сторон все заливала темнота.
– Гляди, глаза открыл, – сказал первый голос, и в нем прозвучало восхищение. – А я думал, до завтра не очухается! У Хамунда рука тяжелая!
– Харальд, ты как? – спросил участливо второй голос, принадлежащий Гуннару.
Юноша смог наконец разглядеть, что оранжевые пятна – несколько свечей, стоящих на столе, а сам он лежит на лавке.
– Нормально, – сказал Харальд, пытаясь подняться.
Мышцы слушались плохо. В голове при каждом движении вспыхивала боль, словно тыкали рогатиной, в животе ворочался мерзостный клубок тошноты.
Но он все-таки смог сесть.
С другой стороны стола на него смотрели две пары глаз. Озабоченно блестящие темные – Гуннара и маленькие и колючие – того самого рыжеволосого, который так неудачно поцеловался со столбом.
Губы его были разбиты, на щеке царапина. Гуннар выглядел не лучше. Под глазом его красовался синяк, а второй наливался на челюсти, у самого рта.
На столе стояли пузатые деревянные кружки, и тек от них горьковатый аромат.
– Меня зовут Авимелех, – сказал рыжеволосый, как-то странно кривя расплющенные губы. – И когда-то я тоже был нид…
С изумлением Харальд смотрел, как новый знакомый расстегивает ворот рубахи, открывая грудь, поросшую рыжей шерстью. На ней хорошо была видна татуировка племени. Точно такая же, как и у Харальда. Как и у любого мужчины нид.
Харальд сглотнул, пытаясь понять, как следует вести себя в сложившейся обстановке. Но голова была пуста, словно сума неумелого охотника. Выручил воспитанника Гуннар.
– Как ты понимаешь, Харальд, – сказал он, – произошло недоразумение. Друзья Авимелеха, наемники, привыкли сначала драться, а потом думать. Пока ты отлеживался, нам удалось все уладить.
