– Ну что, ты будешь говорить? – В голосе Владетеля было удивление. Видимо, ему давно не попадались настолько упорные пленники.
– Мне не о чем рассказывать, – устало повторил Теневой, – мы просто ехали на юг. И ваши люди напали первыми…
– Конечно, – маг усмехнулся. – Вот так и кинулись рубить мирных путников. За нападение на моих воинов вас нужно предать жуткой смерти, лишь подозрение, что вы можете что-то знать о планах Торгрима, удерживает меня. Так что не разочаровывай меня, рыжебородый…
Берг молчал.
– Ладно. – Окунем из тины в голос Канута проскользнуло разочарование. – Попробуем ещё раз…
Берг сжался, готовясь к новой боли.
Когда его отвязали, он рухнул на пол точно труп. Говорить уже не мог, а ослепшие глаза отказывались видеть хоть что-то, кроме матового белого свечения. Он мог лишь ощущать и слушать.
Ковер ворсистой поверхностью царапал ладони, а где-то в вышине гулко отдавались голоса.
– Отнесите его назад, – проговорил кто-то скрипучим, как новая кожа, голосом.
– Что, не признался? – подобострастно поинтересовался кто-то другой, и Берг почувствовал, что его подхватывают под руки и поднимают. Он попытался напрячь ноги, чтобы опереться на них, но не смог.
– Крепок очень, – с сожалением проговорил скрипучий. – Ничего, завтра попробуем по-другому. Приводите обоих.
Берга подняли и куда-то понесли. Хлопнула дверь, затем шаги несущих стали гулко отдаваться от стен, а сапоги зашуршали по камню. Он на некоторое время отключился, а когда очнулся, то понял, что уже что- то может видеть. Сквозь белесую дымку просвечивало багровое пятно. Запах смолы подсказывал, что это факел.
– Эк его, – проговорил кто-то мощным голосом, вызывающим воспоминание о горных обвалах.
И Берга, с его весом в пять без малого пудов, потащили, зажав под мышкой, словно мальчонку!
Проскрежетал замок, и он упал вперед, в сырую и вонючую темноту.
– Ты жив, жив? – спросил кто-то знакомый, и Теневой почувствовал на плечах руки.
– Дхга, – сказал он и закашлялся. Сорванное криком горло отзывалось вспышкой боли на каждое произнесенное слово, но молчать было нельзя – это он понимал.
– Они тебя пытали?
– Да, – отозвался Берг, на этот раз более членораздельно.
– Пользовались магией?
– Да.
– Ничего, эти твари любят наслаждаться своей жестокостью. – В голосе юноши прозвенела такая ненависть, что Теневой невольно содрогнулся. Откуда, из каких бездн души молодого ещё человека могло родиться подобное чудовище? – Но мы им ещё покажем. Послушай, Берг, я понимаю, что тебе трудно говорить, но скажи, как вооружены тюремщики. Ты видел их больше меня.
– У одного дубинка, – преодолевая боль в горле, проговорил Теневой. – Размером с тебя. А у другого – кинжал на поясе, здоровенный, почти как меч. Аршин в нем будет. – Тут он замялся, перед глазами мелькнула картинка – оттопыренное голенище на левой ноге у того тюремщика, что поменьше, и чуть высовывающаяся из сапога рукоять ножа.
– Ага, засапожник, – радостно засмеялся Харальд, когда услышал об этом. – Вот он-то мне и пригодится.
– Ты собираешься с ножом перебить всю охрану? – поинтересовался Берг, от изумления забыв о телесных муках. – Ты сумасшедший! Даже если ты сможешь отобрать его у этого здоровяка, что это даст?
Но когда Харальд изложил план, то Берг замолчал.
Шансов на успех мало, но если не попробоватьчто тогда? Пытки, казнь? Уж лучше погибнуть в бою!
На этот раз вместе с водой принесли еду – миску жидкой овсянки. Берг проглотил свою половину, не чувствуя вкуса. Боль от вчерашних пыток ослабела, но не прошла. Хорошо хоть, усталость оказалась сильнее мук и ночью удалось выспаться.
Когда замок заскрежетал вновь, он лежал навзничь. Свет от факела просочился сквозь веки и, словно горячая жидкость, потек по глазницам, но Берг не пошевельнулся.
– Вставай, пойдем, – прорычал тюремщик. – Владетель не любит ждать.
– Мой друг не может идти после вчерашних пыток, – звенящим голосом ответил Харальд. – У него отказали ноги!
– Клянусь козьей задницей! – выругался более высокий страж. – Вчера я пер этого лося, сейчас – твоя очередь!
– Ладно. – Берг ощутил, как огромная лапа поднимает его и прижимает к горячему, пахнущему потом боку.
Они вышли в коридор. Здесь он рискнул открыть глаза.
Впереди виднелись ноги Харальда. Штаны его слиплись, и от них мерзко воняло, словно юноша неделю просидел в сточной канаве. Рядом двигалась могучая нога тюремщика, которая подошла бы быку. Рукоять ножа выглядывала из-за голенища, словно голова любопытного карлика.
Берг опустил руку и легко, одним движением, вытащил нож. Лезвие предательски блеснуло, но он уже
