– А чего случилось-то? – вмешался в разговор Берг.
– Да говорят, что отравился он чем-то, – пожал плечами слуга. – Хотя кое-кто утверждает, что дело тут нечисто.
Харальд вдруг почувствовал себя так, словно на плечи легла стопудовая тяжесть. Один за другим умирали соратники отца: Гуннар, Авимелех, Торвальд. Словно некто убирал их в тот момент, когда они становились более не нужны.
– Выпьем, – сказал он, поднимая кружку, в которой пива почти не убавилось, – за Торвальда. Он был хорошим человеком.
– Выпьем, – отозвался Теневой, лицо которого стало мрачным, точно безлунная ночь. – Он был отличным атаманом!
Пиво показалось горьким.
Когда они выпили, Берг сказал:
– Да, вот ещё что. Пока нового атамана не выберут, отданные в дружину на сохранение деньги взять не получится, да и с работой будет тяжеловато. А нет работы – нет денег. Придется пока занимать. У тебя есть к кому обратиться?
– Нет, – ответил Харальд мрачно. – У меня по эту сторону гор не осталось друзей, кроме тебя.
– Ладно, тогда пойду занимать я, – спокойно заключил Берг и встал. Загрохотала отодвигаемая табуретка. – А ты договорись с хозяином о комнате. Скажи, что деньги будут к вечеру.
В маленькой комнатке было холодно и сильно пахло мышами. Но все прочие, по словам хозяина, оказались заняты, и, ругаясь про себя, Харальд был вынужден согласиться на эту.
Берг появился, когда за подслеповатым окошком показались первые звезды, а от стен потянуло настоящим холодом.
– Мне пришлось продать кольчугу, – заявил Теневой с порога.
– Что? – не поверил своим ушам Харальд.
– Никто не дал мне в долг. – Рыжебородый мечник повалился на кровать, от чего та жалобно скрипнула. – Хотя никого и нет в городе. Все воюют. А та кольчужка все равно была не нужна. Правда, и дали мне за неё три золотых всего…
– Дней на семь хватит, – безрадостно подсчитал Харальд.
– Так что к концу этого срока кому-то из нас нужно найти работу, причем без помощи дружины. – Берг дунул на стоящую на полу свечку, от чего та сразу погасла. Осталась только алая, быстро тускнеющая точка. – А сейчас давай спать. Утром голова лучше работает. Глядишь, чего и придумаем.
Она шла по улице, высокая, стройная, красивая и такая желанная, что у Харальда защемило сердце. Он ждал её недалеко от «Зеленой розы» больше часа, а теперь, когда дождался, в коленках появилась дрожь. Едва нашел силы выйти на середину улицу и позвать:
– Ара!
Она оглянулась, в серых глазах засияла радость.
– Вернулся, – с облегчением проговорила она и бросилась ему навстречу.
Огненно-рыжие волосы пахли ландышем. От прикосновения по телу пробежала дрожь.
– Вернулся, – вздохнул он. – Без славы, без денег, и даже меч на боку чужой.
– Это ничего, – ответила Ара, отстраняясь. – Главное, что живой и здоровый. Или нет? – В глазах девушки заиграли озорные искорки.
– Вполне здоровый, – ответил Харальд, улыбаясь. – И готов тебе это доказать!
– Посмотрим-посмотрим. – Поджав губки, она покачала головой словно в сомнении, но тут же мелодично рассмеялась и добавила шепотом: – Мне надо к хозяйке, а потом до вечера я свободна. Встретимся в полдень в «Рыжем коте». Там и докажешь, что здоров.
Она улыбнулась и пошла. Харальд несколько мгновений бездумно созерцал стройную фигурку, а затем поспешно оглянулся. Он по-прежнему не хотел, чтобы об их встречах узнали.
– Быстрее! – рявкнул Берг, нанося удар за ударом. – Что ты двигаешься, точно пьяный сапожник?
Харальд вертелся волчком, отражая атаки наставника, и хорошо понимал, что тот покрикивает больше для порядка. Куда уж быстрее?
Мечи лязгали, и, несмотря на прохладную погоду, оба бойца были обнажены до пояса. Пот стекал по мускулистым телам, а со стороны учебная схватка походила на красивый и стремительный танец.
Харальд слишком поздно понял, что опять отвлекся на посторонние мысли, и тут же обнаружил лезвие меча около своего лица.
– Я мог бы убить тебя, – сказал Берг сурово. – И не один раз…
– Да, – грустно кивнул Харальд. – Ну что, хватит?
– Пожалуй, – неохотно согласился Теневой.
Шел четвертый день пребывания в Бабиле. Работу найти не удалось, и наемники заполняли вынужденное безделье воинскими упражнениями. Поскольку лука Харальд лишился, ограничивались мечами и метанием ножей.
Они подошли к лежащей на лавке одежде. Харальд замешкался, натягивая липнущую к потным плечам рубаху, и когда со спины прозвучал ровный, очень спокойный голос, вздрогнул от неожиданности.
