– Похоже, что солдатик вроде тех, что мы в Лемешках покрошили, молодой совсем… Вот только с кем он сражался?
– И не он один, скорее всего, – добавил Андрей.
Гильз было многовато для одного автомата, да и лежали они так, словно огонь вели несколько человек, так что соратники убитого либо победили и ушли, бросив труп, либо тоже погибли, но их сожрали или уволокли прочь. Оба варианта выглядели не особенно логичными, но мир за прошедший месяц утерял почти все, что имелось в нем последовательного.
Тут неожиданно напомнил о себе браслет, о котором Андрей успел совершенно забыть. Изготовленная шаманом безделушка уколола запястье и начала нагреваться, да так быстро, что возник запах горелого волоса.
– Твою мать! – воскликнул Илья, а Лиза схватилась за предплечье.
Соловьев хорошо помнил, в каких ситуациях амулет ведет себя подобным образом, и завертел головой, выискивая врага. В десятке шагов позади увидел над асфальтом некое колыхание, ползущую по серой поверхности неровную тень, непонятно кем отброшенную.
Начал стрелять, не раздумывая, и первая же пуля высекла искру из пустого места, с визгом срикошетила. Следующие пронзили пустоту, серое облачко метнулось в сторону, Андрей повел стволом за ним.
Вроде бы попал, но на этот раз не было ни крови, ни рева.
– Отлично сделано, шеф! – похвалил Илья, не успевший даже прицелиться.
– Отлично-то отлично, но без толку.
Тварь если и была ранена, то не особенно серьезно, а повреждения, заработанные вчера, во время столкновения у «Калужского», ей, судя по резвости и силе, ничуть не мешали.
Вскоре лес закончился, и показалась деревня со стоматологическим названием «Десна». Перешли по мосту речку с тем же именем, и тут выяснилось, что прямой путь дальше перекрыт – видимый участок шоссе был изрыт так, словно тут соревновались пьяные экскаваторщики.
Дома за обочинами стояли разрушенные, некоторые поросли белыми сосульками длиной от нескольких сантиметров до метра, в руинах что-то копошилось, но на глаза не показывалось.
– Нормальные герои всегда идут в обход, – вспомнил Андрей песню из древнего кинофильма.
Пришлось петлять по узким переулкам, обходить непонятно откуда взявшиеся кучи желтого песка и растущие из асфальта штуковины, похожие на металлические деревца. При приближении те начинали шипеть на зависть гадюкам, а по блестящим веткам проскакивали искорки.
Наткнулись на парочку «ползунов», а снова выбравшись на шоссе, увидели далеко в развалинах человека. Илья окликнул его, но чужак, не оборачиваясь, рванул прочь с такой скоростью, что стало ясно – беседы не выйдет.
– Оно и к лучшему, – сказал Андрей, думая, что хищная тварь где-то неподалеку и всякий, кто окажется рядом, рискует попасть ей в зубы, а подводить под такую опасность ни в чем не повинных людей – нехорошо.
Солнце палило вовсю, с раскаленного, как синяя сковородка, неба лился жар, над асфальтом дрожало знойное марево. Шагали поэтому без особенной спешки, время от времени отдыхали в тени, Илья и Лиза много пили, но облегчения это не приносило – вода почти тут же выходила по?том.
Бритоголовый наконец не выдержал, стащил майку и остался с голым торсом.
Миновали синее озеро, такое большое, каких до сих пор не встречали – другого берега не было видно. Затем увидели еще один поселок, настолько разрушенный и безжизненный, словно через него прошли гунны Аттилы, монголы Чингисхана и немцы из эсэсовских зондеркоманд.
Тут пришлось побегать, чтобы не стать жертвой «семян одуванчика» – дюжину их приволокло с севера, со стороны Москвы. Самое шустрое расстреляли на подлете, другое воткнулось в землю в нескольких шагах от Андрея и раздраженно затрясло стеблем толщиной в руку ребенка.
Шоссе постепенно забирало к югу, поселки и деревни сменяли друг друга почти без разрывов. Одни выглядели совершенно целыми, точно люди из них просто ушли, другие напоминали лабораторию свихнувшегося архитектора – искореженные дома, прозрачные крыши, торчащие среди обычных зданий пирамиды и ажурные конструкции в стиле Эйфелевой башни.
Одна такая обнаружилась прямо на дороге, и подойти к ней вплотную Андрей не рискнул.
– Лучше обогнем, – сказал он, когда до чудной вышки осталось метров пятьдесят.
– Да ладно, чего там, прорвемся! – начал возражать Илья.
– Иди прорывайся, а мы посмотрим, – предложила Лиза.
К чести бритоголового, он не отказался, поправил рюкзак и решительно направился туда, где из асфальта торчали металлические опоры. Через какое-то время шаги его замедлились, стали неуверенными, и Илья завертел головой, словно потерял из виду все ориентиры.
– Давай назад! – крикнул Андрей.
Но его, похоже, не услышали, поскольку бритоголовый вдруг свернул в сторону и попер на придорожный столб. Натуральным образом врезавшись в него, он схватился за ушибленный лоб и принялся ругаться.
Новая попытка двинуться вперед закончилась так же – Илью повело вбок, затем вообще по кругу, так что вскоре он оказался стоящим лицом к спутникам. Увидев их, выпучил глаза и вновь, на этот раз с еще большим пылом, начал упражняться в сквернословии.
– Как это я тут очутился? – спросил бритоголовый, когда непечатные слова у него закончились.
– По щучьему велению, – ответил Андрей. – Говорили тебе, обойдем лучше.
«Башню» обогнули на приличном расстоянии, хотя пришлось ломиться по бугристому, заросшему травой и бурьяном полю. Обстреляли высунувшуюся из леска «гориллу», на что та ответила обиженным, почти членораздельным ревом, отогнали нескольких «сросшихся», которые преградили дорогу на очередном перекрестке.
На обед остановились в поселке Красная Пахра, рядом с придорожным кафе «Марфуша». С вывески улыбалась краснощекая девушка, страдающая излишним весом.
– Э, блин, она мне ту телку напоминает, из спорткомплекса, – сказал Илья и сел к вывеске спиной.
– Что, та дама разбила твое сердце? – спросила Лиза.
Она еще была мрачна и бледна, порой украдкой вздыхала, но понемногу приходила в себя. Мужчины, договорившиеся об этом еще ночью, о Рике не упоминали, и девушка о нем тоже не заговаривала. И без мальчишки, Андрей это чувствовал, все шло намного легче – он мог доверять всем, кто находится рядом, и не должен был раздумывать, как поведет себя кто-то в той или иной ситуации.
– Ну, не разбила, а помяла, и не сердце, а меня всего, – Илья заухмылялся.
После обеда часок отдохнули, пережидая самую жару, а затем отправились дальше. Бритоголовый обгорел, спина его стала красной, и он вновь натянул майку, да только было уже поздно.
Людей далеко впереди на дороге заметили на очередном повороте, когда проходили мимо автобусной остановки.
– Давай-ка укроемся на всякий случай, – сказал Андрей.
За обочиной тянулись очень удобные кусты, обычные, не черные, в них и спрятались. Вскоре стало ясно, что по шоссе в направлении Москвы шагают трое мужчин без оружия на виду.
Одеты они были заурядно, в джинсы и майки, тащили на себе рюкзаки, но каждый держал в руке тяжелый посох, а вдобавок обладал козлиной бородой и патлами.
– Неформалы, зуб даю, – прошептал Илья.
– Нет, скорее калики перехожие, – упрямо мотнула головой Лиза.
– А вот мы спросим, – подвел итог Андрей. – Сидите тут. Прикроете, если что.
Бородачи не выглядели опасными, но рисковать не собирался – в этом новом мире нельзя было доверять никому, даже пятилетней девочке, что собирает ромашки на лугу.
– День добрый, – сказал он, выбравшись из кустов.
Бородачи остановились, и под их взглядами Андрей почувствовал себя неловко – на него смотрели без страха или удивления, со спокойной мягкой благожелательностью, которую и до катастрофы-то по отношению к незнакомцам было встретить труднее, чем чинушу-бессребреника.
