позволяло только дышать. Среди прочих где-то тут был командир, но видеть его Холт-Пас не мог.
– Кто будет первым, господин? – на ломаном языке гоблинов поинтересовался один из эльфов, очень высокий, с белыми волосами и злым взглядом.
– Да кто угодно, – князь пожал плечами.
Эльф рыкнул что-то неразборчивое, двое его сородичей зашагали к стражникам. Подняли одного из них – Холт-Пас узнал Нерт-Лота, старого товарища – и потащили к белому камню. Осторожно подняли и уложили, словно на кровать, одним движением сняли кольчугу.
– Слава Сокрытому, становящемуся Явным! – возгласил князь, и в руке его появился кривой ржавый нож.
Холт-Пас напрягся, изо всех сил пытаясь вскочить, помешать гнусному злодейству. Но мускулы, напоминавшие кисель, не послушались. Клинок вошел в грудь Нерт-Лота. Брызнула кровь, а в золоченых дисках замерцали искры, похожие на маленькие злобные глаза.
– Следующий! – крикнул князь, и голос его породил странное грохочущее эхо. Стоявшие вокруг чаш роданы затянули заунывную песню. От первых ее слов мурашки побежали по коже, а в голове помутилось.
Труп оттащили в сторону, к стене, а двое гномов с легкостью подняли командира. Уложили туда же, куда и Нерт-Лота, нож ударил вновь. Когда кровь опять потекла на белый камень, Холт-Пас укорил себя за пакостные мысли и снова попытался вернуть власть над телом. Но сумел только выдавить судорожный вздох.
Князь убивал стражников с холодным равнодушием. Вспарывал грудную клетку и выпускал из тела кровь, после чего давал знак помощникам нести следующего. Песня длилась и длилась, заунывная и монотонная, казалось, что поют белые каменные стены, что глотки живых существ не в силах порождать такие звуки. Сотни багровых искр в золотых дисках кружились и ползали, создавая впечатление, что внутри храма бушует алая беззвучная метель.
Вырывающееся из каменных чаш пламя ревело, воздух над ним дрожал, в углах корчились и густели тени. Холт-Пас наблюдал за происходящим и с ужасом думал, что его убьют последним.
Когда двое людей подняли Блунч-Лиса, старый стражник почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Но они мгновенно высохли, когда он понял, что на стене за спиной князя высится необычайно густая тень.
Она походила на гоблина, но голова ее имела странную вытянутую форму. Искры красного огня метались у ее границ, но внутрь залетать не осмеливались. Тень повторяла движения правителя Калноса, а сама понемногу увеличивалась, словно некто огромный и черный неспешно приближался из стены. В правой руке тени был зажат жезл, изогнутый, точно змеиный след, с раздвоенным навершием.
«О боги! – подумал Холт-Пас. – Да они открывают дорогу! Кровью и болью торят путь в наш мир? Но кому?».
– Ааарррх! – князь испустил сладострастный стон и отброшенный им нож звякнул о стену. Глаза правителя вспыхнули рубиновым огнем, а грудь следующей жертве он разорвал голыми руками. – Возгласите хвалу тому, кто близок! – проревел он. – Громче! Громче!
Голос причудливо смешался с бульканьем вытекавшей из тела крови. Холт-Пас ощутил тошноту.
– Да славится тот, кто изгонит тьму из ночи и свет из дня! – заголосили роданы. – Сила его больше гор! Милость его – глубже морей! Разум его – быстрее ветров! Взор его – ярче молний!
– Ха-ха-ха! – смех князя заставил сотрястись храм, а тень выросла скачком. – Несите его ко мне!
И палец с острым и длинным ногтем указал на Холт-Паса. Тот услышал, как гулко забилось сердце, в висках закололо от прилившей к лицу крови. В этот момент важным показалось не обмочиться от страха, не утерять достоинства перед лицом неотвратимой смерти.
Сильные руки схватили за плечи и за ноги. Перед глазами закачался высокий, укрытый в полутьме потолок. Мелькнули сбоку белые лица поющих, разинутые рты, выпученные глаза. Холт-Пас ощутил под спиной нечто твердое, понял, что лежит на жертвеннике.
– Утешься тем, что ты умер во имя великой цели, – сказал князь, и лицо его чудовищно исказилось, рот увеличился, в нем метнулся длинный, как у хамелеона, язык. Блеснули острые зубы.
Холт-Пас успел подумать, что от ужаса у него начались видения, и тут дикая боль разорвала грудь. Он задохнулся, показалось, что плывет. В нахлынувшую со всех сторон темноту старик погрузился с облегчением. Он уже не видел, как князь откинул голову назад и замер. Не заметил, как тень сползла со стены и потекла к белому камню.
Песня смолкла, в храме наступила полная тишина.
Затем князь поднял веки и посмотрел на труп лишенными зрачков глазами цвета крови.
Глазами разгневанного бога.
Глоссарий
Акрын – старейшина у орков
Арроба – эльфийский дом внутри дерева
Альтаро – самоназвание младших эльфов
Геданы – Старшие народы (эльфы, гномы, орки, гоблины)
Гоняки – презрительное прозвище северян в Терсалиме и окрестностях (на южном диалекте это слово означает «гордец, хвастун»)
Дариум – наркотик, его делают из смолы черного дерева, растущего в Мероэ
Квартер – эльф на четверть
Локоть – мера длины, примерно тридцать сантиметров
