Палуба выглядела пустынной. Ближе к носу виднелись створки большого люка, от них к установленным у бортов воротам шли два троса. Как толстые деревья, поднимались две мачты, передняя чуть пониже, на реях висели свернутые паруса. На каждой из мачт имелись «гнезда» для наблюдателей и лучников – здоровенные корзины. Такелаж походил на паутину очень большого и неаккуратного паука. У самой кормы высилась надстройка размером с сарай, на ней торчало колесо штурвала.
– Расседлывайте лошадей, – сказал Харен. – А я пока бездельников своих вызову. Ну-ка, ну-ка…
Он сунул два пальца в рот, и оглушительно свистнул. Напуганный Кусака дернулся так, что едва не вырвал Олену руку из плеча, Рыжий недовольно пошевелил ушами. Свист породил топот под палубой. Из люка у средней мачты начали выбираться загорелые бородатые молодцы.
Они щеголяли в безрукавках, а то и с голыми торсами. На поясах у многих висели короткие клинки в простых ножнах, волосы были подвязаны косынками из яркой ткани, болтающиеся на них колокольчики негромко брякали.
– А, курвины дети, трахал я вашу матушку! – рявкнул боцман. – За дело, отродья грязи! Сытко, Первач, тащите с кормы внутренние сходни! Кратис, ты с парнями открывай трюм, и пошустрее! А потом вниз, и расчистите там место у задней стенки. Плотник, сооруди на ней что-нибудь вроде коновязи!
– Давай-давай! – охотно поддержал Гундихар.
Матросы застигнутыми у оброненного на пол куска хлеба тараканами бросились в стороны. Самый старший из них, судя по всему – плотник, проворчал что-то в седые усы, и ушел обратно к люку.
– Э… – проговорила Саттия, откидывая со лба прядь волос. – У меня звенит в ушах… С чего бы это?
– Ничего, мессана, это бывает, когда первый раз выходишь на воду, – улыбнулся Харен. – Но клянусь утробой Дейна, скоро это пройдет.
– Надеюсь.
Заскрипели вороты, тросы натянулись и медленно начали скручиваться. Потянули за собой створки люка, те стали подниматься. Обнажились внутренности просторного трюма, проходящее через него основание передней мачты. Стали видны лежащие у стенок бочонки, мешки и ящики, торчащие лесенкой парные столбы разной высоты. Створки поднялись вертикально, их подхватили и осторожно уложили на борта, как развернутые крылья. Любопытный оцилан подошел к краю люка и принялся вглядываться в темный уголок у самого носа.
Матросы притащили с кормы полдюжины длинных толстых досок, усаженных набитыми через шаг рейками. Ругаясь и хохоча, аккуратно опустили в трюм так, что образовалось что-то вроде пологой лестницы. В этот момент Олен понял, что парные столбы служат подпорками.
Снизу донеслись шаги, веселые голоса, скрежет и деловитое постукивание молотка.
– Давай, вперед… – махнул ручищей боцман. – Плотник у нас шустрый, работает так, что следить не успеваешь.
Первым на ведущую в трюм «лестницу» вступил Рыжий. Перепрыгивая сразу через две «ступеньки», сбежал вниз и исчез за мешками. За ним последовал Бенеш и его конь. Под тяжестью серого мерина сходни чуть скрипнули, да и только. Чайка сбежала по ним легко, лишь простучали копыта. Кусаку пришлось долго уговаривать, чтобы он доверился шатким доскам, а затем просто заманивать куском сахара, который Гундихар вытащил из своего бездонного мешка.
В трюме было прохладнее, чем на палубе, сильно пахло мышами и плесенью. На ближней к корме стенке, рядом с дверью, висела приколоченная на обрезках досок жердь, а рядом мялся плотник с молотком в руках. Выдуманная им конструкция выглядела странно, но годилась, чтобы удержать лошадей.
– Привязывайте, – сказал спустившийся последним Гундихар. – Так, а что тут у нас? Очень интересно…
И гном потянулся к одному из мешков.
– Руки прочь, борода! – одернул его сверху Харен. – Это тебе не женская задница, чтобы щупать! А ты, Хталон, проводи мессенов и мессану до правой дальней каюты, чтобы им зря наверх не подниматься.
– Ага, – буркнул плотник в усы. – Пойдем?
– Сейчас, – Олен привязал Кусаку рядом с Чайкой, погладил по шее, и ловко увернулся, когда каурый жеребец попытался цапнуть хозяина за предплечье. – Похоже, что все в порядке.
– Ага, – кивнул плотник и распахнул дверь.
За ней обнаружился длинный, погруженный в полумрак коридор. Стали видны стены, несколько дверей в каждой, и посреди коридора – толстая колонна из блестящего дерева, вырастающая из пола и уходящая в потолок.
– Это что? – выпучил глаза Бенеш.
Плотник даже не обернулся, зато Гундихар не упустил случая показать себя знатоком.
– Мачта! – внушительно сказал он. – Дальше она уходит вниз и соединяется с килем, как дерево с корнем!
Плотник негромко хмыкнул, но гном этого не услышал. Они прошли коридор до конца, миновали крутую лестницу, ведущую к тому люку, которым пользовались матросы. Тут повернули направо, а через десяток шагов – налево. Открылся еще один коридор, более узкий и короткий, с гладкой стеной по левую руку и тремя дверями по правую.
– Тут вам жить, – проворчал плотник, остановившись около последней, развернулся и ушел.
Олен толкнул дверь и шагнул в квадратную комнатку, в нос ударил запах сырого дерева.
– Да, – проговорила из-за его спины Саттия. – В тесноте, да не в обиде…
– А чего, тут вполне просторно, – заявил Гундихар, но под сердитым взглядом девушки умолк.
В стене напротив входа, у самого потолка, виднелось небольшое отверстие со вставленной в него
